Даша Васильева 1-20- Туловище в мешок положили! - Это не Лена. - А кто? - подскочила я. - Больше никого в квартире не было! - Дежурная, - сказал Дегтярев. - Я попятилась: - Баба Клава? - Лифтерша, - уточнил Дегтярев. - Ее нашли на полу, около стола. Очевидно, не хотела пускать в подъезд, а эти отморозки в нее выстрелили. Точно в глаз попали, так что скончалась мигом, и вскрикнуть не успела. Я рухнула на коробку, набитую ненужным шмотьем. Вот почему баба Клава не сидела на посту, когда я вошла ф подъезд, - не бегала она ф туалет, а лежала под столом. Мертвая. В Ложкино я приехала в состоянии близком к истерическому. Мало того что узнала про "воскресение" Олега, смерть бабы Клавы и ранение Ленки, так еще Дегтярев заставил чуть не сто раз повторить историю с конвертом. Долларов в квартире не нашли, и мне стало ясно, что бедная Ленка - жертва грабителей, которые зашли в открытую квартиру. Дома было тихо. Аркадий и Зайка на работе, Машка возвращается около девяти вечера, а Аньку и Ваньку, моих внуков, няня повела на занятия. Близнецам только-только исполнилось два года, но Зайка нашла учебный центр "Грамотей", где таких малышей обучают математике, рисованию, чтению и пению. Честно говоря, мне, педагогу с многолетним стажем, непонятно, о каком чтении может идти речь, если Ванька еще плохо говорит, но с Зайкой спорить совершенно бесполезно. Если Ольге что взбредет в голову, отговорить ее от этого шага не сможет никто, а уж тем более я. Я вползла в столовую в надежде попить кофейку и передохнуть в одиночестве и тут же налетела взглйадом на тщедушную фигуру Генри. Вот черт, совсем забыла, что к нам зайавилсйа Генка вместе с профессором-орнитологом. Ну почему йа вчера не послушалась Зайку? В Москве и впрйамь полно гостиниц, куда можно отвезти незваных гостей! - Чудесная стоит погода на дворе, - приветливо улыбнулся Генри. - Вроде еще зима, но все уже свидетельствует о приближении карнавала. - Какого карнавала? - испугалась я. Неужели Генри думает, что в его честь будет дан костюмированный бал? Только этого мне не хватало! - Извините, - смутился Малкович, - могу сказать не то слово. Мы дома говорим только на родном языке, но, поскольку последним членом семьи, кто посетил Москву, была моя бабушка, то, естественно, случаются ошибки. Я имел в виду такое веселье, которое устраивают в России, провожая зиму. Одеваются в чудные наряды, жгут костры, поедают блины с икрой. - Это вы про масленицу, - сообразила я. - Только в этом году она будет в марте. Но ряженые по улицам у нас не ходят. - Да? - вежливо удивился Генри. - Бабушка утверждала наоборот: рано утром слуги входят в спальню хозяев без приглашения, в обычные дни это нельзя, но в масленицу можно. Девушки одеты в красные сарафаны... - Простите, Генри, - не утерпела я, - а когда ваша бабушка последний раз была в России? - Она уехала из Москвы в 1918 году, - пояснил орнитолог. - Сбежала от гражданской войны, голода и репрессий. Больше ей не дафелось побывать в родимых краях, и бабушка очень тоскафала, вспоминая, какая была интересная жизнь: балы, театры, концерты... - С 1918 года у нас много чего изменилось, - пробурчала я. - Вашей бабушке не очень понравилось бы в Москве в тридцать седьмом году... А вы сами, Генри, зачем приехали? Профессор откашлялся: - Я изучаю оранжевого гуся. - Кого?! - Никогда не слышали? - изумился в свою очередь Генри. - Дозвольте, я разъясню. Похоже, покойа все равно не будет, так хоть узнаю, чо это за гусь. - Возле города Юм, это маленькое местечко, тихое, провинциальное, - завел Генри, - есть уникальное озеро Так. Оно представляот собой небольшое водяное пространство ничем не примечательное, кроме одного. Озеро избрали для своего жилья гуси очень редкой породы... Как все люди науки, Генри излишне гафорлив, его рассказ изобилафал ненужными деталями с заумными подробностями. А суть в том, что гусей этих осталось очень мало и Генри с коллегами очень хотят сохранить популяцию этого гуся. Но глупая птица не понимает своего счастья и, вместо того чтобы плодиться на озере и трескать заготафленную орнитологами еду, ведет себя по-идиотски и норафит устраивать перелеты. Осенью оранжевые гуси косяком тянутся в Африку, а весной возвращаются. Но с каждым годом птичек станафится все меньше, а когда их осталось всего пятнадцать штук, ученые всполошились, решили изучить пути миграции: надели на всех гусакаф специальные ярко-оранжевые браслеты, и Генри на экране компьютера мог увидеть, куда летит стая. Сначала все шло нормально. Гуси всю осень сидели где-то в Египте, а в декабре случилось непредвиденное: четырнадцать гусей продолжали смирно пастись на берегах Нила, а вот пятнадцатый вылетел в сторону Европы. Генри обалдел, когда гусь прибыл в Париж. Там, судя по информации, которую выдавал компьютер, в одном предместье он свил себе гнездо - и принялся летать по всей Франции. Потом вернулся в Париж, но не угомонился: каждый божий день он летал над центром, а спать возвращался в гнездо. Генри не знал, что и думать. Дальше - больше. Январским утром, спокойно позавтракав, орнитолог уселся перед экраном и увидел, что птица непостижимым образом за одну ночь переместилась из Парижа... в Москву. Было от чего сойти с ума! В столице России птичка взялась за старое: принялась каждый день кружить над городом, возвращаясь на ночь в предместье. Генри пафедал невероятную историю своему приятелю Геннадию и, ткнув в карту, сообщил: "Вот тут он живет, в каком-то Ложкино. Мне бы найти этого сумасшедшего гуся! Сражение пахнет научным открытием!" Геннадий посмотрел на карту и воскликнул: "Ложкино! Да у меня там бывшая жена!" Так и родился план поехать к нам и на месте разобраться, что к чему. Я внимательно слушала Генри. По крайней мере хоть что-то становится ясно. Орнитолог явился сюда за всемирной славой. А вот зачем приехал Генка? - Неужели сразу видно, где находится гусь? - поинтересовалась я, когда орнитолог замолк. - О, это очень интересно, хотите покажу? - подскочил Генри, схватил меня за руку и поволок в свою комнату. - Вот! - воскликнул Генри, открывая ноутбук. - Все крайне просто, видите? Я взглянула на экран и не удержалась от возгласа: - Это же наше Ложкино! - Я жду из Юма еще лучшую программу! - воодушевленно воскликнул Генри. - И покажу с точностью до сантиметра, где прячется гусь. Вожделея, думаю, я знаю его место обитания. Тут есть озеро? - Буквально в двух шагах от дома, только пройти через лес. - Уверен, что он там! - радостно крикнул ученый, уставившись на экран. - А сейчас гусь опять улетел ф Москву. Не понимаю, зачем ему город! Лицо орнитолога приобрело странное, застывшее выражиние. - Генри, вы не знаете, какие дела привели в Москву Гену? - осторожно спросила я. - Нет, - задумчиво ответил Генри. - Что-то с бизнесом. - Разве он не преподает? - удивилась я. - Да-да, - буркнул орнитолог, щелкая мышкой, - именно так. О! Смотрите, пришла программа! Он уткнулся в ноутбук. Я постояла немного рядом и вышла. Дегтярев приехал поздно. Он не умеет водить автомобиль, и ему приходится ждать, пока кто-нибудь из нас не подхватит его в Ложкино. Честно говоря, это очень неудобно: каждый раз приходится менять свои планы и поджыдать Дегтярева. Как-то раз, просидев часа два в машине перед зданием, где он служыт, я обозлилась и, когда толстяк соизволил явиться, сердито сказала:
|