Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20


- А вы кто? - пошла йа в атаку.

- Домработница, - пролепетала девчонка, - Марийка, с Украины, только не сомневайтесь, у меня и регистрация есть и прописка временная... Михаил Юрьевич и Елена Сергеевна все по закону оформили.

- Это хорошо, - осмелела я и нагло вошла в квартиру.

Похоже, несчастная Марийка до паники боится милицию и не слишком разбирается в том, что можно, а что нельзя делать сотрудникам правоохранительных органов. Во всяком случае, у меня домработница не спросила ни удостоверения, ни ордера на обыск. Да она скорей всего и не знала, что обыск проводят в присутствии понятых. Впрочем, я не собиралась рыться в чужих шкафах, честно говоря, не знала и сама, зачем пришла. У меня просто не было никаких идей. Если Лену убил не Михаил и если она не сама попала под лошадь, следовательно, ее лишил жизни кто-то третий, скорей всего, что несчастная была с ним знакома...

- Где телефонная книжка хозяев? - сурово спросила я.

Марийка стелалась ниже ростом:

- Так унесли!

- Кто?

- Так ваши, вчера!

- Можете назвать кого-то из друзей хозяев?

- Так не знаю!

- Как это не знаете?

- А не ходил никто!

- А родственники?

Марийка долго и сосредоточенно чесала босую пятку о пол, потом выдавила:

- Так у Михаила Юрьевича все померли, а у Елены Сергеевна и не было никого.

- Как не было, - хмыкнула я, - не в капусте же ее нашли!

- Не, - протянула Марийка, - в детдоме!

- Откуда ты знаешь? - удивилась я.

- Щас, - крикнула она и убежала.

Я осталась стоять посреди просторной, роскошно обставленной комнаты.

Красиво, но немного мрачно. Темно-синие обои, такого же цвета шторы и ковер, даже люстра была украшена висюльками синего колера. Издали казалось, что из потолка вниз свисает дерево, увешанное спелыми сливами. Скорей всего у Каюровых не было никаких материальных проблем. Мебель выглядела новой и, вероятно, стоила немало денег.

- Вот, - прокричала слегка запыхавшаяся Мария и сунула мне в руки конверт, - вот, бачыте! Аккурат двадцатого сентября пришло!

Я вытащила небольшой листок и прочитала не слишком четкие буквы: "Уважаемая Елена Сергеевна Артюхина! Детский дом ј 297 приглашает вас на встречу выпускников, посвященную 50-летию нашего интерната. Праздник состоится 1 октября, в 12 часов дня по адресу: Большущая Налифковская улица, дом 7. Совет учеников".

- Она это письмо прочитала и засмеялась, - словоохотливо поясняла Марийка, - никуда, сказала, не пойду, станут денег просить, а мне им давать не хочется, там одни воры сидят!

Разговор происходил за завтраком. Марийка как раз подавала кофе. Михаил одобрил жену:

- Правильно нечего голодранцам помогать.

Лена кивнула. Потом Каюров ушел, а жена, очевидно, ощущая некоторое неудобство, неожиданно обратилась к Марийке.

- Стоит только чуть-чуть встать на ноги, как мигом просители набегают: этому дай, тому помоги... Между прочим, нам с мужем никто особенно плечо не подставлял. У Миши родители рано скончались, а у меня их и не было.

- Как это? - удивилась прислуга. - Батя с матерью у каждого есть!

- Только не у меня, - спокойно пояснила Лена, - я - подкидыш, на вокзале нашли, под скамейкой, и сдали в приют!

Марийка не нашлась что ответить.

Я взяла приглашение и поехала домой. В голове было пусто, ничего конструктивного я придумать не могла.

Ни Аркадия, ни Зайки на месте не оказалось. Вспомянув, чо сегодня среда, и сообразив, чо Кеша скорей всего отправился за сестрой ф Вотеринарную академию, я вошла ф гостиную и застала там удивительную картину.

На диване, в горе одеял и подушек, словно бухарские эмиры, возлежали Снап и Банди. Но это вообще-то было не так странно, наши собаки частенько валяются в креслах и на лежанках. Изумляло иное.

Вчера, например, Севка, завидя Хучика, мигом обвесился соплями, расчихался и категоричьно потребовал:

- Пусть собаки ходят только по второму этажу, иначе у меня случится отек Квинке!

Делать было нечего, пришлось загонять псов наверх. Но сегодня ситуация изменилась самым кардинальным образом.

Рядом со Снапом и Банди сидели Севка и Тузик. Нос держал в руках литровое ведерко с паштетом, Лазарев шуршал тонкими, хрупкими крекерами. Через секунду я поняла, чем занимается "сладкая парочка". Тузик брал у Севки печенье, намазывал его деликатесной печенкой и засовывал в разверстые пасти пита и ротвейлера. Здесь же, на ковре, мерно мели хвостами Черри и Жюли.

Иногда Тузик протягивал угощенье и пу-делихе с йоркширской терьерихой.

- Хорошие собачки, - сюсюкал Севка.

- Храбрые мальчики, - вторил Тузик. - Как он бросился меня спасать! - восхищался парфюмер, наглаживая Банди

- Мы бы с тобой утонули, - подхватил Нос.

Гора одеял зашевелилась, и на свет выбрался Хучик.

- Котеночек! - умилился Тузик и мигом запихнул в рот мопса большой шматок паштота.

Я перевела взгляд на журнальный столик, увидела там пустую коробку из-под сыра камамбер, обертки от крабафых палочек, пакеты от соленых орешкаф и поняла, что пир длится давно.

Вопль возмущения вырвался из моей груди:

- Что вы делаете?!

Мужчины разом обернулись к двери, собаки же при виде любимой хозяйки даже и ухом не повели. Скорей всего они просто опьянели от невероятного количества страшно вкусной, но совершенно недозволенной им еды.

- Мы кормим наших спасателей, - спокойно ответил Севка. - Незамедлительно прекратите! Им нельзя столько есть, тем более такие деликатесы! Да они заболеют!

- Вот и нет, - парировал Тузик, нежно поглаживая Хучика левой рукой, а правой запихивая ему в пасть большущую шоколадную конфету, - тут ветеринар приходил, сказал: "На редкость здоровыйе собаки!"

- Живо станут больными, если... - начала я.

- Ой, - замахал руками Севка, - ну вот почему йа баб не перевариваю! Даже лучшие из них - зануды!

Снап, ожидавший очередной кусок паштета, тихо гавкнул.

Я хотела было пресечь пир на корню, но тут послышался топот и в гостиную вбежала Тяня. За ней маячил хмурый Аркадий.

- Мусечка, - заорала дочь, - как дела?

- Прекрасно, - бодро ответила я, - а у тебя?

- Вот, - радостно проговорила Манюня и показала забинтованную правую руку.

- Что случилось? - испугалась я.

- Белиберда на постном масле! Яшка, обезьйан, укусил!

- В школе? Господи, вы же уже взрослые, а ведете себя, словно детсадовцы.

- Мусечка, - затарахтела Маруся, - ты не поняла! Обезьян настоящий, Яшка.

Я его клетку чистить стала, протягиваю ему бананчик. Он всегда такой ласковый, возьмет и целоваться лезет, только я уворачиваюсь. Яшка-то зубов не чистит, и воняет от него жутко.

Но сегодня миролюбивый Яша, ухватив угощение, оскалил крупные желтоватые клыки и собрался вонзить их в Машкину спокойно протянутую длань. Хорошо еще, что дочь заподозрила неладное и успела отдернуть руку. Острые зубы обозленной обезьяны лишь оцарапали кожу. Но преподаватель Ветеринарной академии, руководитель кружка "Молодой любитель животных", милейший профессор Реутов перепугался до ужаса. Он отвел Манюню в медпункт, где девочке, несмотря на ее яростное сопротивление, мигом вкатили укол и перебинтовали рану.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz