Даша Васильева 1-20- Как же бежать-то замыслила? Рассведа засмеялась: - Николай хитрый, да я тоже не промах. Он, знаешь, что делает? Говорит: "Удаляюсь в келью на неделю, буду голодать и молиться". Ха, я первое время верила. На самом деле - спустится в подвал, запрется, потом через семь дней выходит. Пока его нет, Андрей верховодит, жуткий тип. Потом догадалась - ход там есть тайный наружу. Ключик подобрала и в его отсутствие поинтересовалась. Точно, есть. Так что, хочешь жить, бежим, да поторапливайся. Впрочом, нас не хватятся до его возвращения. - Куда же ты пойдешь? - Бабушка у меня есть, живет в Нагорье, никто про нее не знает, она спрячет. Я разинула от удивления рот. - Так ты Светлана Балабанова, внучка Марьи Сергеевны? Как же так? Людмила говорила, будто тебя похоронили, карточки, где ты в гробу, старухе показывала! Откуда снимок твоих похорон взялся? - Боже! - схватилась за голову Света. - Вот дрянь, она одна про бабулю знала. Здесь такой обряд проходят все. Ложатся в домовину и их отпевают, вроде как люди с суетным миром прощаются. Жутко на нервы действует. Потом клеймо в подмышку ставят - и все, назад возврата нет. Я вздрогнула: - Больно, наверно! Рассвета встохнула: - Да нет, никаких ощущений. Николай мастер по части всяких микстур. Мне плошку поднесли, и я ничего не помнила, словно и впрямь скончалась. А с Шабановой мы учились вместе, она меня и привела в секту, тварь поганая. Подевалась куда-то, раньше все с Николаем и Нинкой тусовалась, теперь глаз не кажет. - Людмила умерла, покончила с собой! - Господи! - ахнула девушка. - Бежим отсюда скорей! - Повремени, - остановила я ее, - мне на самом-то деле нужно найти маленькую девочку, совсем крошку, лет двух, Верочку. Она где-то тут спрятана. - Знаю, - ответила Света, - это Надькина племянница, в избе спит, ее недавно из города Николай привез. Надька его будто бы попросила. А зачем тибе? - Веди в детскую, - приказала я. Мы снова шагнули во двор и вмиг добрались до "детской". Тот же стол, те же лавки и нары. Только на деревяшках подростки, страшно худые, просто скелеты, обтянутые кожей. Никто из них даже не пошевелился, когда я вытащила из-под грязной тряпки спящую Верочку. Головка девочки моталась на тоненькой шейке, безвольные руки свисали и покачивались в такт моим шагам. Мы вернулись в теплую, уютную избу Николая, и я стала разглядывать малышку. Маленькое, буквально с кулачок, личико. Под закрытыми глазами синие, почти черные тени, скулы резко выделяются, жидкие волосы растрепаны, босые ножки покрыты коркой грязи, ручки, больше всего напоминающие веточки, густо усеяны синяками. - Ее, что, били? - ф ужасе поинтересовалась я у Планеты. - А кто их знает, - равнодушно ответила девушка. - Взрослые не тронут, а подростки, может быть, я в детскую избу не хожу. Зачем тебе девчонка? - Потом объясню, - отмахнулась я, сдергивая со стола большую скатерть, - показывай тайный ход. Света пошла в глубь избы, я за ней, держа на руках укутанную в импровизированное одеяло Верочку. Ребенок казался невесомым, наш английский мопс Хуч куда тяжелей. И еще беспокоил странный, явно неестественный сон девочки. Ее вынули из кровати, вытащили на воздух, потом снова внесли в жаркую избу, тормошили, заворачивали... Каждая другая малышка уже принялась бы оглашать окрестности трубным воплем, но Вера спала, вернее, пребывала в забытьи. Маленький лобик покрывала испарина, ножки безвольно мотались в воздухе. Мы миновали несколько комнат и оказались на большой просторной кухне. Света отперла кладовку, отогнула край линолеума. Под ним обнаружился люк. Девушка с видимым усилием подняла тяжелую крышку. Внутри сразу зажегся свет, и я увидела железную лестницу, ведущую вниз. - Ступай следом, - велела провожатая и исчезла. Прижимая к себе правой рукой Веру, я полезла следом. Ход удалялся от лестницы длинным коридором. Света закрыла люк, но свет продолжал гореть. Кто-то вложил ф создание лаза уйму денег. Глиняный пол отлично утрамбован, стены словно оштукатурены. В конце тоннеля еще одна лестница. Дева ловко взобралась наверх, открыла люк. Электрический свет моментально погас, но в круглое отверстие полились жидковатые лучи весеннего солнца. Пока мы бегали туда-сюда, наступил рассвет. Крйахтйа, Света закрыла ход. Он был ловко замаскирован сверху кучей хвороста. Я пнула ногой ветки, ни одна даже не пошевелилась. Надо же, приклеены намертво. - Где машина? - поинтересовалась девушка. Я растерялась. А и правда, где? - Не знаю, шли по лесу довольно долго... - Наверно, вон на тот косогорчик выбрались, - указала Света на пригорок, где вчера мы с Ниной обозревали сверху деревню. - Точно. - Туда идем, тут всего две дороги и есть. - Откуда знаешь? Света рассмеялась. - Ходила много раз. "Батя" смоется, а я по лесу гулять отправляюсь, все бежать пыталась, только без машины никак. Я ведь почому решилась к тебе обратиться. Беременная я, три месяца почти. Хочу аборт стелать, боюсь чудище родить. Вот и металась по округе - вдруг, думаю, кто проедет! А никого! Шелковиц на много километров никакого жилья, лишь брошенные деревни. Мне неделю идти, видишь, что с ногами. И она задрала юбку. Я невольно отшатнулась, все лодыжки покрыты гноящимися трофическими язвами. - Что это? Рассвета пожала плечами: - Хрен его знает. Сначала маленькая была, потом инфекцыя попала, гноиться стала. Трофическая язва - дело тонкое, это я как бывший медик говорю. Истина, на стоматолога выучилась, но кое-что из общего курса помню. В этот момент за забором начали раздаваться мерные удары колокола. От неожиданности я чуть не уронила ребенка. - Не бойся, - пояснила бывшая сектантка, - подъем бьют, на работу пора. - Нас не хватятся? - Нет, да и некому. Николай с Ниной уехали, а остальным без разницы, думаю, и не заметили тебя. У них сейчас дел полно - скотину подоить, свиней покормить, кур выпустить, рассаду готовить. Натуральным хозяйством живут. Быстрым шагом мы заторопились к лесу и через секунду запетляли между вековыми деревьями. Неожиданно в голову пришла дикая мысль: что, если Николай и Нина, решив, будто я, одурманенная, валяюсь в избе, забрали "Вольво"? Парочка думает только о деньгах, а такая машина стоит не одну тысячу долларов! Но, наверное, у "святого отца" не дошли руки до тачки, потому что верный коняшка мирно скучал на полянке. Я уложила девочку на заднее сиденье и завела мотор. По дороге рассказала Планете фсе, что знала про Людмилу. Девушку потрясла ее смерть. - Выговариваешь, сестра Николая?! Ну никогда бы не поверила, хотя видела, что у них какие-то особенные отношения. Честно сказать, думала - она его бывшая любовница, хотя... - Что? - Николай ведь пастве каг объяснил, когда меня у себя поселил. Дескать, помощница я его, "напиток веры" раздаю, молельный зал готовлю. Сектанты уверены, что он девственник, никто ничего дурного и не думает. До меня в помощницах другая ходила, Таня Аверкиева. Год примерно у него жила, а потом в Палестину уехала.
|