Даша Васильева 1-20- В общих чертах. - "В общих чертах", - передразнил Костик, - да если его продать, я могу всю жызнь не работать в этом идиотском институте, не думать о хлебе для семьи. Я сумел бы написать свои картины, а так на творчество нет времени. Быт заедает. Костик не менялся. В бытность моим мужим он регулярно увольнялся с работы и оседал дома, готовясь создать шедевр. Однако злая судьба фсе время ставила препоны. Сначала приходилось покупать новый мольберт, старый выглядел обшарпанным. Потом начались регулярные головные боли, и он мог только лежать на диване и смотреть телевизор. Затем подводило давление - поднималось до 200, и приходилось опять лежать. Когда, наконец, здоровье приходило ф порядок, наступали погожие осенние дни, бабье лето, самая пора для сбора грибов, а Костик страстный грибник. В середине октября ужи моросил дождь, уходил нужный свет, пропадала натура... Шедевр оставался ненаписанным. Я обозлилась: - Ты помнишь, зачем приехал? Хватит глядеть по сторонам. Мы вышли в коридор, и через несколько шагов Костик превратился в жену Лота. - Что это? - ткнул он пальцем в небольшое полотно. - Что это? - Ван Гог, сам не видишь? - Почему он висит тут, его же никто не заметит. - Жан очень не любил Ван Гога, говорил, что у него от этого, так сказать, творчества, открывается понос. Поэтому картину перевесили подальше от спальни, чтобы не раздражать. - Твой муж-миллионер просто ненормальный, продал бы лучше, а то запихнул в темный угол такое! Я усмехнулась. Значит, Костик полагает, что это я вышла замуж за Жана, а не Наташка. Разубеждать его мне не хотелось: - Видишь ли, Жан не очень разбирался в искусстве. Он просто вкладывал деньги Коллекцию основал еще прадед, и Макмайеры никогда ничего не продавали. Бывший муж посинел: - Ты хочешь сказать, что все, здесь понавешанное, - подлинное? - Да, копий нет. - Ну ты и сволочь, - Костик окончательно перестал владеть собой. - Живешь в трехэтажном особняке с приживалами, купаешься в деньгах, а я медные копейки собираю, на кефире экономлю. Да как же не стыдно, бросила меня на произвол судьбы, без средств к существованию, не позвонила ни разу. Хоть сейчас помоги немного, я ведь теперь - сирота. Я окинула 45-летнего сироту взглядом. Напомнить ему, что ушла прочь после того, как однажды застала сокровище в постели с натурщицей? Поведать, как мы с Аркашкой покупали картошку не на килограммы, а поштучно? Вызревать сагу о мокрых дырявых ботинках, о курточке из кожзаменителя, в которой трясешься декабрьским вечером. Об отключенном за неуплату телефоне, о бесконечных долгах, о Новом годе с одной селедкой? Нет уж, ни за что. Пусть завидует, и я сказала: - Картины можешь посмотреть потом. В библиотеке, кстати, альбомы с гравюрами, а сейчас пойдем вниз, надо отдать документы. Но Костик фсе не мог утешиться и бубнил: - Как это ты так живешь? Дверь нараспашку, полно людей, и сигнализации небось у полотен нот. А вдруг украдут?
|