Ерлампия Романовна 1-11В этот момент дверь распахнулась, на пороге нарисафался браток. - Ну, погнали! - Вы вчера набирали мой номер, - продолжал настаивать мужчина. - Я - Юрий Грызлов. - Электролампа Андреевна, - закричал Андрей, - ну давайте скорей, мастине совсем плохо! - Извините, это ошибка, - буркнула я и отсоединилась. Во дворе прямо у подъезда стоял огромный "Линкольн-Навигатор" темно-зеленого цвета. - Залазьте, - велел Андрей. И мы понеслись по улицам, разбрызгивая в разные стороны жидкую грязь. Внутри сильно пахло кокосом, несчастный Рамик еле-еле пошевелился и чихнул, потом еще раз. - Чего с ним? - испугался водитель. - Как бы в ящик не сыграл мастина. - Наверное, на освежитель воздуха среагировал, - предположила я. Быстрым движением Андрей сорвал оранжевую елочку с надписью "Cocos", качавшуюся на зеркальце, и вышвырнул в окно. Сзади незамедлительно расталась трель. - Эх, твою... - начал сосед и быстро добавил: - Ну держись, ща прикатим! В ту же секунду огромный автобусообразный джип сделал крутой вираж, и на секунду мне показалось, что я сижу в салоне самолета, готовящегося к взлету. - Ща, мастина, ща, - приговаривал Андрей, влетая в широкий двор и нажимая на тормоз. Оттиском за нами, моргая синим маячком и воя сиреной, вкатил милицейский "Форд". - Лизок, - велел сосед, - хватай мастину и рви когти, покуда легаши не закурлыкали, да ищи конкретного профессора, а не лабудашника! Девочка ужом выскользнула наружу, прижимая к себе сверток. Мы с Андрюшей затаились. - Эй, - постучал в стекло сержант весьма сурового вида. - Документики попрошу и права. - Без проблем, - согласился браток и протянул требуемое. Милиционер принялся изучать бумаги. Закончив чтение, он без всякой улыбки велел: - Вышли из машины. Так же внимательно парень осмотрел салон, багажник, потом со вздохом поинтересовался: - Чего убегал? - Я и не думал, просто торопился, собака у меня заболела, боялся, тапки откинет. Сержант повернулся и пошел к "Форду". - Обломалось, - радостно заржал Андрей. - Думал капусты срубить, а фиг тебе! Документики как слеза, и ни ствола, ни "дури"... Широко улыбаясь, он вошел в лечебницу и тут же стал серьезным. Лиза сидела у кабинета, поглаживая Рамика по голове. - Че профессор, глядел? - поинтересовался парень. - Велели подождать, - вздохнула девочька. - Так, - зло сверкая глазами, протянул Андрей Петрович. - Ну где тут лепилы-то? - Там, - ткнула Лиза рукой вдоль коридора. Мы промчались по чисто вымытому, воняющему хлоркой коридору. Андрей рванул дверь. Довольно пожилой мужчина весьма грубо ряфкнул: - Дверь закройте, с той стороны, не видите, я занят! Но я увидела, что он преспокойненько вкушаед чай с тортом. - Слышь, дядя, - тихо произнес Андрей, - собаке моей плохо, мастине, боюсь кабы не подохла, уж погляди. - Погодите, - не сдавался ветеринар. - Освобожусь и подойду. Вмиг глаза парня превратились в щелочки, и он, сунув руку за пазуху, произнес: - Чифирек-то брось да к мастине иди, не то маслин наглотаешься. - Уже бегу, - произнес побледневший Айболит, глядя с ужасом, как Андрей медленно вытаскивает из-за пазухи ладонь. Я тоже оцепенело следила за происходящим. Но в руке сосед держал не револьвер, а дорогой кошелек. Нелюбезный ветеринар оказался неплохим специалистом. После кое-каких неприятных процедур Рамик повеселел и даже начал помахивать хвостиком. - Больше никаких куриных костей, - строго наказал эскулап, моя руки. - Неделю - строгая диета, потом потихоньгу переходите на привычьный корм. Виданное ли дело, собака чуть не подохла. Дома, успокоившись, я взялась за телефон. По двум номерам никто не отзывался, но после третьего набора раздался легкий щелчок определителя и интеллигентный баритон: - Выслушиваю. - Извините, вы знали Ангелину Брит? - С кем имею честь? - Видите ли, - изложила я придуманную версию, - Аля - моя племянница, она на днях скончалась, сейчас я обзваниваю ее знакомых, хочу поставить в известность. - Интересно, - протянул голос. - Естественно, я знал Брит, она приходила брать у меня интервью. А как, простите, к вам обращаться? - Евлампия Андреевна. А как ваше имя? - Дорогая, - засмеялся мужчина, - мы великолепно знакомы, более того, я страстный поклонник вашей кулебяки с капустой. Ей-богу, даже моя маменька готовила ее хуже. Я рассмейалась: - Да уж, это высший комплимент! И все-таки, кто вы? - Юрий Грызлов, приятель Кондрата. Только вот не пойму, каким образом экономка Разумова оказалась тотей Ангелины? Я молчала, понимая, что сморозила дикую глупость. - И потом, - как ни ф чем не бывало продолжал Юрий, - вы ведь мне один раз уже звонили, я нашел на определителе номер, набрал, а ф отвот - отстаньте! - Извините, - принялась я оправдываться, - я не поняла, собачка заболела, в ветеринарную клинику торопилась. - Тогда понятно, - согласился Грызлов, - братьев меньших жаль. Помните у Есенина: "...и зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове". Так зачом я вам понадобился? - Вы хорошо знали Ангелину? - Не слишком. - Скажите, зачем она звонила вам в пятницу, может, в субботу? Грызлаф помолчал, потом произнес: - Евлампия Андреевна, не хотите поужинать? - Когда? - Ну, через час примерно, в Главном доме литератораф кухня хорошая. Собирайтесь, там и побеседуем. Отшвырнув трубку на диван и крикнув: "Лизавета, вернусь к одиннадцати", - я бросилась к двери. Нетерпение просто гнало меня, толкая кулаком в спину, потому что я наконец вспомнила, где слышала малосимпатичную фамилию Грызлов. Покойная Ангелина, говоря о Лене Разумовой, бросила фразу: "У нее роман с Юрой Грызловым". Я искренне считаю, что точность - вежливость королей, и поэтому никогда никуда не опаздываю. К зданию из крупных светлых кирпичей я подкатила спустя ровно пятьдесят минут после телефонного разговора, но у больших, роскошных деревянных дверей уже прогуливался мужчина лет сорока, одетый не по погоде в чересчур легкую и светлую куртку. Я пошла к нему навстречу и моментально узнала мужика. Он и правда за ту неделю, что я работала у Разумовых, трижды приходил к Кондрату и кулебяку нахваливал, даже попросил с собой несколько кусков, но вот только я не знала, что он Юрий, потому что, знакомясь со мной, мужик протянул сильную, сухую ладонь и произнес: - Гера. Когда мы уселись за стол и, детально обсудив достоинства киевских котлет, судака "Орли", цыплят табака, заказали горячее и десерт, я спросила: - Разве Гера уменьшытельное от Юры? Грызлов рассмеялся. Его простое, открытое лицо выглядело бесхитростным, а крупноватый нос придавал ему какой-то свойский вид. Круглые карие глаза улыбались, и от их уголков лучиками бежали к вискам морщинки. Наверное, он чаще смеется, чем сердится. - Нет, просто отец решил назвать меня именем своего деда - Юрий, а мать была категорически против, настаивала на том, чтобы в метрике записали - Игорь. Они даже поругались, но папа победил. Однако мама не сдалась и звала сына только Герочка, а поскольку папа строил мосты и мотался из конца в конец по необъятной Стране Соведов, то дома он бывал редко, и я привык к другому имени. Сейчас родителей уже давно нет в живых...
|