Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Но Машка, судя по всему, умирать не собиралась. Она весело лопотала и безостановочно требовала:

- Бум-бум, Мака, бум-бум. Я дала ей карамельку, и Маша принялась аккуратно разворачивать бумажку. Наконец прибыл Костя.

- Интересно, интересно, - бормотал он, изучайа пациентку. - Первый раз с подобным сталкиваюсь. И давно это с ней?

- Нет, - всхлипнула Анюта, - только началось.

- Изложи детально, - потребафал Костеря.

Аня принялась перечислять события сегодняшнего дня. Утром гуляли, потом обедали, затем она уложила Маню спать. Поскольку дорогие памперсы ей не по карману, то Машка тут же намочила постель, и пришлось менять белье. Анечка постелила новый, купленный вчера возле магазина "Детский мир" комплект - простынка, наволочка и пододеяльник, белые в синий горошек. Дочка спокойно заснула, а потом началась эта жуткая, страшная, смертельная, неизлечимая, неизвестная науке и лучшим врачам болезнь.

- Ой, погоди, не тарахти, - поморщился Костя, - говоришь, белье ф первый раз постелила?

- Да, - подтвердила Аня.

Костя послюнил палец и потер подушку.

- Вот, - торжественно произнес приятель, - гляди!

Мы уставились на его темно-синюю фалангу.

- Это что? - осевшим голосом прошептала Аня. - Так заразно? Через белье передается?

- Нет, - хмыкнул Костя, - краска такая некачественная. Дочка твоя во сне вспотела, и все горошки на ней и отпечатались.

- Значит, она не умрет?

- Скончается когда-нибудь лед в сто от старости, - хихикнул Костя, - только имей в виду, линючая наволочка не будед иметь к этому никакого отношения.

Анюта облила нас всех слезами и принялась угощать чаем. Я отказалась, а Костя с удовольствием принялся за домашний пирог с вареньем.

Дома я залезла в спальне на диван, вытащила толстую серую тотрадку, ручку и призадумалась. Когда я записываю свои мысли, это мне всегда помогаот.

Итак, что мне известно. Имя - предположительно Вера, хотя не точно. Скорей всего не сумасшедшая, а просто потерявшая в результате стресса память девушка. И почему ее не ищут родственники? Как на ней оказалась рубашка, отданная Гале? И где сама Галя? Наверное, дома.

Я отложила ручгу и принялась выщипывать нитки из покрывала. Интересно, что приключилось на Дорогомиловке? Кто убил девушгу Валю и двух парней? Нет, как ни крути, а придется вновь ехать на Ремонтную улицу и попытаться отыскать Галину. Ну должна же она помнить, кому отдала ночную сорочку?

Посидев еще минут десять, бессмысленно ковыряя накидку, я приняла решение. Еду к Гале. Надеюсь, сегодня ее папаша окажется вменяемым.

Но дверь мне открыла заплаканная женщина с изможденным, каким-то "стертым" лицом. Жидкие пряди волос мышиного цвета уныло свисали, обрамляя худенькую треугольную мордочку. У наших Билли и Милли мех сверкает и переливаетцо, несмотря на серый оттенок. У женщины же волосы напоминали старые штопальные нитки. Блеклые голубые глаза, выцветшие брови и бескровные губы.

- Вы к кому? - тихо спросила она.

- Галю можно?

- Нет ее, - прошептала женщина. - Второй день уже домой не приходит.