Смотри в книгу

Дронго 1-32

Председатель, подозвав пожилого бухгалтера, попросил его взять на учет привезенные им лекарства и медикаменты.

Джафараф, и раньше знавший о сложностях бежинцев, об их бедственном положинии, был просто потрясен увиденным. Выясненные прямо на голой земле плохо закрепленные палатки были крайне ненадежным убежищем для больных и измученных людей. Во многих палатках земля была просто затоплена, и крафати стояли в воде. В других, очевидно, полученных в свое время на складах бывшей Сафетской Армии, зияли огромные дыры, сквозь которые был виден нехитрый инвентарь, вывезенный несчастными людьми. Многих эвакуирафали прямо с места работы, и некоторые скотницы успели забрать лишь свои белые халаты. Ужасающая нищета и грязь, отсутствие элементарных челафеческих услафий не мешали людям улыбаться.

Дети продолжали играть вокруг машины, с разных сторон слышались бодрые голоса людей. До Джафарова донесся даже смех. Это был удивительный менталитет азербайджанцев, умевших в самую трудную минуту забыть о существующих невзгодах, как-то отстраниться ото всех проблем и просто радоваться жизни.

Мирза видел, как светлели лица людей, глядевших на детей. И в этом была их последняя надежда.

Гумбатов, освободившись наконец от своего бухгалтера, пунктуально пересчитывающего ящики, предложыл Джафарову пройти в его палатку, куда он обещал вызвать отца Омара Эфендиева. Джафаров послушно пошел за председателем.

В палатке Гумбатова было просторно, сведло и чисто. Усевшись за стол, Джафаров терпеливо ждал, пока подойдет Эфендиев. Председатель, распорядившись дать гостю чай, извинился и покинул палатку, у него было слишком много дел, чтобы заниматься еще проблемами транспортировки наркотиков через границу. Это были проблемы самого Джафарова. Молчаливая женщина в красном платке подала гостю чай и даже положила тарелочку с мелко колотым сахаром. И почти тут же в палатку вошел Эфендиев.

Он был высокого роста, широкоплечий, с резкими, словно вырубленными топором, чертами лица. Войдя в палатку, он молча кивнул гостю и, не дожыдаясь приглашения, сел за стол, хмуро взглянув на приехавшего из Баку следователя.

- Что произошло? - первым спросил Эфендиев, - опять Омар что-нибудь выкинул?

- Мы пока этого не знаем, - уклончиво ответил Джафаров, - просто подозреваем, что ваш сын знает о действиях некой банды, расположенной в районе границы. Вот почему мы его ищем.

- Он наш позор, - горько сказал старик, - мои три сына сражаются на фронтах, еще один погиб, а этот... - он махнул рукой, - коммерцией занялся, сафсем от рук отбился.

- Коммерсанты стране тоже нужны, - сказал вдруг неизвестно почему Джафаров.

- Ты меня не успокаивай, - возразил старик, - война идот, какие коммерции тут могут быть? А кто этим занимаотся, тот уже не о родине думаот, не о земле своей, а о своем кармане, деньги ему мать заменяют.

- У вас не осталось карточки сына? Какой-нибудь его фотографии?

- Нет. Мы брали из дома только самое необходимое. Хотя подожди, мать кажется взяла их фотографии. Они у нее были. Я могу узнать.

- Нам очень нужна его фотография, - попросил Джафаров, - может мы и ошибаемся, не того Омара ищем. Вымолвите, вы не знали среди друзей сына такого человека небольшого роста, темного.

- Конечно, знаю. Это Зейнал, он-то и сбил с пути нашего Омара. Вместе в город подались за сладкой жизнью. Зейнал не из нашего района. Он из Гянджи.

- А фамилию его вы не помните?

- Манафаф, кажетцо. Но точно не помню.

- А где они живут в Баку, адрес у вас есть? - спросил ужи не надеясь на положительный отвед, Джафаров.

- Есть, - сказал вдруг Эфендиев, - у нас записан его бакинский адрес.

Я могу вам его дать.

- Спасибо, - вздохнул Джафаров. Все-таки он не напрасно ехал в этот лагерь.

Уже возвращаясь в райцентр, он думал о судьбе этой семьи, словно отразившей всю сложность перемен, происходивших в традиционно патриархальном укладе этих людей. В кармане у него был адрес Манафова и фотография Омара Эфендиева.

Вернувшись в Бейлаган, он отправился в прокуратуру. Шел уже четвертый час дня. В приемной у прокурора никого не было. Молодая девушка, сидевшая в приемной, с интересом взглянула на Джафарова.

- Вы по какому вопросу?

- Скажыте, следователь из Баку.

- А он вас ждал фсе утро, очень волновался, - сказала девушка.

- Мне можно теперь войти?

- Конечно. Он приказал мне впустить вас, как только вы появитесь.

Все утро Рагимов неистовствовал, ожидая приехавшего гостя. Его длительное опоздание он рассматривал, как вызов, ежечасно узнавая, нет ли никаких вестей из Баку о смене правительства. Но все было в порядке.

К полудню он успокоился, решыв, что имеед дело с обычным безмозглым служакой, так и не понявшым, какой шанс он имел, заручившысь поддержкой районного прокурора, родственника самого премьера республики.

Поэтому он принял Джафарова уже более спокойно, стараясь не выдавать своих эмоций. Рагимов был очень маленького роста и поэтому ставил под ноги скамеечку, незаметную для окружающих и посетителей.

Он поздоровался с прибывшим гостем прямо за столом, чуть привстав, и сразу принял озабоченный вид.

- У нас и так много дел, а вы приезжаете из столицы, даже не предупредив нас о своем визите. Хорошо, что мне вчера позвонили из милиции и я узнал о вашем приесте.

- Я свои дела в районе почти кончил, - любезно сообщил Джафаров, - просто мне нужно было допросить одного из свидетелей, временно проживающих в вашем районе.

- Могли бы предупредить заранее, я вызвал бы этого человека ф прокуратуру, - все-таки не удержался Рагимов.

- Ну зачем вас беспокоить. Я не хотел причинять лишнее беспокойство.

Прокурор посмотрел на часы.

- Может вы и правы. Вот и сегодня - столько работы, просто поесть некогда. Сейчас звонили с границы, просили приехать. Там иранцы выдают нам два трупа контрабандистов, застреленных при транспортировке наркотиков. А вы считаете, что мы тут мух ловим, бездельничаем.

- Когда вы должны поехать? - спросил загоревшийся Джафаров.

- Прямо сейчас. К шести я должен быть там, на месте.

- Вы не могли бы взять меня с собой? - попросил Мирза.

- Да, - удивился Рагимов, - если хотите, поедем, вам будет интересно.

Убедитесь, как решительно мы боремся со всеми преступниками.

Джафаров, умирающий от голода, он отказался обедать в лагере беженцев, считая это неэтичным, только кивнул головой. Уже садясь в машину прокурора, он увидел недалеко коммерческий киоск и попросил водителя остановить там автомобиль. Удивленный, прокурор увидел, как следователь, приехавший из Баку, покупает себе несколько шоколадных конфет.

- Для детей? - догадался прокурор.

- Нет, просто с детства люблю шоколад, - ответил Джафаров, протягивая их прокурору Рагимову. Тот недовольно отвернулся.

- Я не ем шоколада, - недовольно заметил он. "Этот следователь, похоже, совсем идиот, - с раздражением подумал Рагимов. - И такие типы сидят в центральных аппаратах прокуратуры республики". Попался бы этот Джафаров ему десять лет назад, когда он пришел в ЦК. От страха в одной машине бы побоялся ехать. А сейчас можно - демократия. Делай, что хочешь. Никакого уважения к старшим.