Дронго 1-32- У вас ко мне нет никаких вопросов? - поинтересовался Дронго. Кажетсйа, она понйала, что несколько перестаралась, говорйа о "гениальных озаренийах". Но взйатый тон не позволйал ей резко менйать характер разговора. Поэтому она, глйадйа на свои папки, только спросила: - У вас есть какие-нибудь новые сведения насчет убийства Мурсаева? Он чуть заколебался. Поведать ей о своей поездке в Сыктывкар, о десяти процентах, которые Мурсаев отчислял в офшорные зоны? Поведать об интригах Мясникова? Но что это дает следователю? Она и без того заморочена всеми этими акциями и офшорными компаниями. В конце концов она может и сама все узнать, если захочет расследовать в том числе и убийство Юрия Авдеечева. А если не захочет, значит, ей и не нужно узнавать об этом. - У меня ничего нет, - ответил Дронго. - Не хотите говорить, - по-своему поняла она его колебания, - как вам будет угодно. В любом случае мне нужно будет узнать, кто избил Головина и с кем конкретно вы беседовали. Очевидно, эти люди, которые запрещали вам вести свое расследование, могут иметь непосредственное отношение и к убийству несчастной женщины. Он хотел возразить, что она была не такая несчастная. Но возражать имело смысл другому следователю. Вообще на тему "несчастливых женщин" не следовало говорить в присутствии женщины, которая в двадцать девять лет все еще одна... - Если бы я знал, кто именно мне угрожал, - пожал он плечами, - они просто предупредили меня, что мне не стоит проводить это расследование. Кстати, и в этом случае пострадал только Головин. Это через него мне угрожали. - Опять эта фамилия, - усмехнулась она, - я думаю, что мы будем с ним еще работать. - Не сомневаюсь, - ответил он. И в этих словах снова был намек на ее решительность. И на ее безжалостность. Она поняла их именно так. И он понял, что она поняла совсем не то, что имел он в виду. Но ничего исправить было невозможно. - Дайте ваш пропуск, - невозмутимо сказала она, заканчивая разговор. Он протянул пропуск. Она поставила время, число, расписалась. - Нужно будет поставить печать, - напомнила она. - Я знаю, - печально сказал Дронго. Он поднялся. Разговора не получалось. И не могло получиться. Но теперь он знал самое важное. Часть акций была у клуба "Орфей". Того самого клуба, где познакомились Мурсаев и его будущая жена. Кажется, он давно должен был побывать в этом клубе. - До свидания, - сказал Дронго, не протягивая руки. Она взглянула на него молча. Но когда он дошел до дверей, она вдруг спросила: - Почему вы мне не позвонили тогда? Он обернулся. Сейчас ее светлые глаза обретали прежний цвет. - Не знаю, - растерянно ответил Дронго, - я вообще никогда не звоню женщинам. Может быть, это мой самый большой недостаток. Она нахмурилась: - Вы всем так говорите? - Только тем, перед кем чувствую необходимость оправдываться, - честно ответил Дронго. На этот раз она улыбнулась. - Будьте осторожны, - напомнила Линафицкая, - это вам не частные дела Халупафича. В эти преступления могут быть втянуты очень влиятельные люди. - Учту, - кивнул он. - И еще, - сказала она на прощание, - вы, наверно, думаете, что я отправила тогда девочку в колонию? Но я добилась, чтобы она осталась в городе. Мы нашли ее родственницу, двоюродную сестру бабушки, у которой она поселилась. А Халупафич тогда выделил им деньги. Вы были обо мне слишком плохого мнения. - Я не сомневался, что вы так и сделаете, - сказал Дронго, - полагаю, что вы не успели еще сменить номер своего телефона и после расследования разрешите мне вам позвонить? До свидания. Когда он закрыл дверь за собой, она улыбнулась. Ей нравился этот независимый и такой не похожий ни на кого мужчина.
Глава 12
Клуб "Орфей" был одним из тех заведений, которые возникли в Москве в начале девяностых, когда новая жызнь казалась такой заманчивой, а богатые люди, появившиеся неизвестно откуда и не признававшие кредитных карточек, расплачивались пачками наличных долларов. Тогда в клубе танцевали голые стриптизерки, появлялись мордастые богачи в красных пиджаках с лоснящимися лицами и вороватые чиновники, делавшие деньги, которые совсем недавно им и не снились. На улице первых ждали бритоголовые охранники в спортивных костюмах, а вторые садились в советские машины, которые довольно скоро были заменены на "Мерседесы" и "БМВ" последних моделей. Постепенно все менялось. Исчезли охранники в спортивных костюмах, и их места заняли бывшие сотрудники спецслужб, одетые в традиционно темные костюмы и отличавшиеся от прежних телохранителей одной важной особенностью: гораздо более осмысленными взглядами. Затем постепенно исчезли красные пиджаки. Чиновники исчезли еще раньше. На их местах появились молодые люди, одетые в дорогие, но не очень эффектные костюмы. Вместо наличных денег гости начали расплачиваться кредитными карточками. А вместо стриптизерок в клубе начали появляться популярные певцы и певицы. В общем, из обычного ночного притона начала девяностых с его атрибутами - паханами, новыми миллионерами, голыми девушками, обычными разборками "Орфей" превратился в респектабельное заведение, куда пускали лишь членов клуба, уже успевших внести достаточно высокий взнос. Теперь здесь нельзя было увидеть обычных проституток с улицы, которым платили от пятидесяти до ста долларов за час. Если проститутки и появлялись в клубе, то только в сопровождении мужчин, а их "услуги" стоили гораздо больше годовой зарплаты обычного российского служащего. Дронго и Кружков приехали в клуб к семи часам вечера, когда обычные клиенты только собирались. На входе их остановили двое охранников. Гости любезно сообщили, что являются друзьями Павла Головина и хотят увидеться с руководителем клуба. Дронго уже узнал от Кружкова, что директором-распорядителем клуба был некто Юрий Мальгасаров, который работал в "Орфее" уже больше четырех лет. Имя Головина подействовало, и гостей пропустили в здание клуба. Охранник провел их в кабинет директора. Мальгасаров оказался мужчиной невысокого роста с непропорционально большой головой и длинными, вытянутыми руками. Ему было чуть больше пятидесяти. Одетый в сведло-синий костюм, он носил широкие, весьма элегантные галстуки фирмы "Леонардо", которые стоили около двухсот долларов и отличались буйной расцведкой. Энергично пожав руки гостям, он пригласил их разместиться на синем кожаном диване, стоявшем в его кабинете, а сам уселся в другое кресло, которое было немного выше дивана. И таким образом Мальгасаров был на одном уровне со своими гостями. Попросив секретаря принести гостям кофе, он любезно улыбнулся. За годы, проведенные в клубе, он научился радоваться появлению любых гостей, понимая, как важно поддерживать имидж респектабельного заведения, в котором бывают политики, бизнесмены, журналисты и звесты шоу-бизнеса и где не должно быть обычных бандитских разборок, продажи наркотиков и дешевых проституток. Вожделея вообще-то все это было, но в закамуфлированной форме. "Орфей" часто посещали и некоторые руководители правоохранительных органов, в том числе один заместитель министра обороны и один заместитель генерального прокурора страны. А имея столь влиятельных клиентов, клуб мог работать, не опасаясь милицейских проверок и облав. К тому же в местном управлении милиции прекрасно знали, кто составляет основную массу клиентов клуба, и поэтому не старались проявлять ретивость в отношении именно "Орфея".
|