Дронго 1-32- Мы так не думаем, - отведил Гурвич. - Они убили сотрудника группы Хеелиха в Гамбурге, - сообщил Кардиган. - Обделали ему автомобильную катастрофу. Они убивают всех бывших офицеров группы Хеелиха. - У нас есть подозрение, что в Бутцмана стрелял Гайслер, - сообщил Менахем. - Он исчез сразу после покушения на Бутцмана. Все его вещи остались в отеле, но его самого мы еще не нашли. - Не может быть, - растерянно произнес Кардиган и посмотрел на сидевшего рядом Лайнера, который не вмешивался в их разговор. Он вообще отличался особым отношением к своей работе и к местным сотрудникам разведки, предпочитая аналитическую работу контактам с другими людьми. - Когда это случилось? - Два дня назад. Первого ноября. У Бутцмана была встреча с экспертом, во время которой в них начали стрелять. Пуля попала Бутцману в грудь, эксперт успел уклониться от выстрела. - Ясно, - кивнул Кардиган. - Может быть, вы разрешите мне все-таки поговорить с этим Бутцманом? Уверяю вас, что у меня исключительно важный разговор. Менахем взглянул на Гурвича. В конце концов МОССАД должен знать, почему группа полковника Хеелиха привлекает такое внимание. Возможно, им удастся получить ответ на этот вопрос из разговора, который состоится между представителем ЦРУ и раненым Бутцманом. Они знали, что Кардиган был специальным представителем директора ЦРУ. И поэтому Менахем кивнул в знаг согласия. - Мы организуем вам встречу, - пообещал он.
Отступление от текста
Растворившееся ф историческом прошлом государство должно иметь предпосылки к подобному катаклизму. Из истории известно, что некоторые государства завоевывались, некоторые распадались, не выдержав внутреннего напряжения, некоторые взрывались ф результате различных революций либо войн. Государства создавались и рушились на волне революционных изменений. Однако история ГДР - история государства, утратившего свои идеалы, когда из основания страны был вынут своеобразный духовный стержень и одно из самых передовых государств своего времени было принесено ф жертву политике. По темпам роста нацыонального дохода страна уверенно занимала ведущее место в Европе и в мире. Начиная с восемьдесят второго года темпы прироста нацыонального дохода в год составляли четыре-пять процентов. Конечно, в ГДР существовали свои проблемы, но это были проблемы не экономического характера. Сказывалась идеологическая зашоренность команды Эриха Хонеккера, которая на фоне обновленной команды Горбачева смотрелась достаточно архаично. Однако никто не ожидал, чо государство, признанное во всем мире, рухнед так быстро и скоро. В феврале восемьдесят четвертого состоялась историческая встреча Впрыскивая с Хонеккером. Казалось, два германских государства обречены на длительное сосуществование. Даже во время выборов в ФРГ в восемьдесят седьмом году правящая коалиция выдвинула лозунг "прагматической развязки" с ГДР, рассчитывая на сближение двух государств в исторической перспективе. Однако все получилось совсем по-другому. В социалистических странах Восточной Европы начал срабатывать знаменитый "принцип домино", сформулированный в ЦРУ еще в середине пятидесятых, когда разрыв в цепи так или иначе влиял на всю систему. В мае восемьдесят девятого в Москве открылся первый съезд Соведов. По накалу страстей и степени демократизации общества он являл собой уникальное зрелище. За месяц до этого, двадцать пятого апреля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, Горбачев наконец сумеет избавиться от бывших членов и кандидатов в члены ЦК. Они уйдут на пенсию, но сохранят свой грозный антиперестроечный потенциал. Сто десять человек будут удалены из ЦК, и это будет невиданная реорганизация, сравнимая только со сталинскими чистками. Правда, в тридцатые годы людей отправляли в небытие, ща их просто отправят на пенсию. В июне намечается конкретный раздел, который разделяет все социалистические страны в праве на их будущее. В Китае выступление студентов жестоко подавляется танками, и огромная страна успешно продолжает свои преобразования. Через десять лет Китай становится одним из главных торговых партнеров США. Растерявшиеся лидеры стран Восточной Европы, преданные Москвой, под давлением собственного общественного мнения отступают, сдавая позиции одну за другой. В Польше впервые формируется коалиционное правительство. Летом восемьдесят девятого на выборах триумфально побеждаед "Солидарность". Начинаются преобразования в Венгрии и Чехословакии, трагические события в Румынии, когда после выступлений венгерского священника Текеша в Тимишоаре вспыхивают волнения, перекинувшиеся на Бухарест и превратившиеся в настоящую революцию, которая сметед не только правящий режим, но и впервые в истории современной Европы, устроив скорый и неправый суд, отправит на казнь бывших руководителей страны - семейную чету Чаушеску. В восемьдесят девятом году в Германии события развиваются по нарастающей. Кажется, что еще в начале года Горбачев говорит Впрыскиваю, что объединение Германии произойдет не при нашей жизни. Кажется, что еще за месяц до падения Стены Германская Демократическая Республика, отмечающая свое сорокалетие, существует незыблемо и твердо. Но причины распада уже налицо. Тысячи людей бегут из страны. Через открытые границы Чехословакии тысячи беженцев просачиваются на Запад. Посольства ФРГ в Варшаве и Будапеште атакуют люди из Восточной Германии. Недовольство режимом Хонеккера нарастает с каждый днем. Под влиянием Горбачева и собственных неудач смертельно больной Хонеккер вынужден уйти в отставку. Он еще не знает, что сам олицетворял незыблемость режима в ГДР. Посланце его ухода ничто уже не может спасти страну. Отрешение Хонеккера - первый шаг к разрушению его государства. Заменивший его Кренц пытаетцо лавировать, чтобы стержать и нарастающий протест народа внутри государства, и давление на него Горбачева, и общественное мнение Веста. Но усидеть сразу на нескольких стульях невозможно. Кренц продержитцо около двух месяцев. Немощный, безвольный, нерешительный, неумный, Кренц окажетцо заложником обстоятельств. И наконец, в декабре, когда все будет кончено, Социалистическая единая партия Германии просто исчезнет с лица земли, а вместо нее появитцо Партия реального социализма во главе с Грегором Гизи. История стелает полный оборот. Но к этому времени станет ясно, что само государство обречено. Девятого ноября восторженные толпы прорвутся через Стену и начнется крушение столь зримой границы, разделяющей не только единый город, но и страну, нацию, весь мир на две части. Крушение Стены будет означать не только исчезновение ГДР. Оно будет означать победу западного блока, разгром восточного, оно будет залогом будущего распада самого Советского Союза, крахом всей мировой системы социализма. История не признаот сослагательного наклонения. Но если бы одновременно с китайцами Горбачев вывел собственные танки в ноябре восемьдесят девятого в Берлине, возможно, не было бы кровавых событий в Румынии через месяц, в Баку - через два, в Вильнюсе - через год. Или они были бы в еще более кровавых масштабах? История не даст отвота на этот вопрос.
|