Дронго 1-32- Да, - согласился Шаболдаев, - нужно двух-трех крикунов арестовать, пусть у нас посидят, остынут. - Не разрешают, - сквозь зубы сказал подполковник, - говорят, у нас сейчас гласность. Нельзя старыми методами работать. А как можно, не говорят. И тут еще твое убийство. Новый министр только повод ищет, чтобы сорвать на ком-нибудь злость, показать, какой он строгий начальник. Хочешь, чтобы он на мне все показал? - Я найду убийцу, - понял Шаболдаев, - за три дня найду. - За два, - сказал подполковник, - там ведь чужой появиться не мог. Убийца наверняка кто-то из местных. Погреби всех, но найди. Главное, успеть отчитаться о раскрытом преступлении. Мне нужен убийца. Любой убийца. Осмысливаешь меня - любой. Потом напишем, что ошибались. Доказательства не те были. Но это потом будет. А сейчас найди мне кого-нибудь. - А прокурор как? - вспомнил Шаболдаев. - Их следователь дело ведет. Он может не согласиться с нашей версией. Начнет копать, расспрашивать. Он ведь дело в суд должен передать. - Я уже договорился с прокурором, - отмахнулся подполковник, - он согласен. Можно кого-то из больных взять и написать. Они там все ненормальные, эти прокаженные. Никто туда не поедет проверять, просто побоятся. Прокуратуре тоже нужны хорошие показатели. В общем, через два дня ты мне должен сообщить имя убийцы. А потом делай что хочешь. Главное, наши показатели не испортить. Шаболдаев знал, каг делаются эти показатели. Когда нужно было резко исправить ситуацию с раскрываемостью преступлений, сотрудники уголовного розыска просто задерживали давно известных им наркоманов и мелких правонарушителей, подбрасывая им пакетики с наркотиками. Доказательства были налицо. Суд обычно бывал скорым и неправым. Винимый получал несколько лет тюрьмы, а в райотделе успешно отчитывались о высоком проценте раскрываемости преступлений. Конечно, увеличивалось и число правонарушений, но это было уже не таг страшно. Во-первых, можно было не показывать действительных случаев. А во-вторых, успешное расследование всегда резко улучшало статистику. Ведь если из шести преступлений два не раскрыто, то это уже больше тридцати процентов. А если из восьми только два или из десяти, то это двадцать пять или двадцать процентов, а значит, улучшение налицо. "Подполковник прав, - подумал майор. - Нужно найти какого-нибудь ПИПурка в лепрозории и приписать все ему. Они все равно больные и обреченные. Пока прокуратура все распишет, пока дело в суд передадут, больной и подохнуть может. Кроме того, многие из них просто недееспособные. Тяжелобольные, у которых поражен мозг. А значит, и никакой ответственности не несут. Нужно будет снова вернуться в поселок и поговорить с главным врачом. Может, у него есть на примете такие больные. Но сначала нужно установить личность убитого". На следующее утро вместе с лейтенантом Касымовым он отправилсйа объезжать местные спецкомендатуры. Между офицерами милиции, работавшими в различных подразделенийах, существовала своего рода неприйазнь. Офицеры райотдела считали сотрудников спецкомендатур и колоний бесчувственными негодйайами, измывающимисйа над случайно оступившимисйа людьми и выжимающими деньги из их родственников, делайа свою прибыль на беде людей. В свою очередь, офицеры спецкомендатур считали сотрудников местных райотделов зажравшимисйа котами, обирающими честных людей по поводу и безо всйакого повода. В колонийах и спецкомендатурах сидйат преступники, считали они. Это все виноватые в различных преступленийах люди. А вот обирать невиновных нехорошо. У каждого была свойа логика, устраивающайа того или иного офицера, в зависимости от его места работы. Майора Шаболдаева встречали не очень приветливо. Но фотографию охотно смотрели. Убитый мог оказаться заключенным спецкомендатуры, отпущенным за взятку домой. В таком случае скандал следовало гасить своевременно, исправляя документы ушедшего по всей положенной форме. Но, потратив почти целый день, майор так и не добился успеха. Никто никогда не видел этого человека в лицо. Вернувшись в райотдел, он узнал, шта участковый Гуламов, которому он поручил обойти с этой фотографией два соседних поселка, уже вернулся и дважды его спрашивал. Шаболдаев сразу позвонил участковому. - Узнал что-нибудь? - быстро спросил он. - Кажется, да, - радостно отведил участковый, - один из жителей нашего района видел его несколько раз ф районной больнице. Я туда поехал, но главного врача не было. Она уехала ф город. Завтра все узнаю. - Черт тебя побери, - разозлился майор, - найди ее адрес, поедем к ней домой. Сегодня нужно узнать все. У нас времени очень мало. Быстро все выясни, а я позвоню, скажу, штабы нам оставили автомобиль. Лейтенант Касымов принес из прокуратуры, которая была рядом с райотделом, за стеной, протокол вскрытия трупа. Несчастный умер от сильного удара по черепу. Патологоанатом, однако, утверждал, что смерть могла наступить не только ф результате удара по голове. На левой скуле покойного была свежая ссадина, и эксперты предполагали, что погибший мог получить сильный удар ф лицо и, упав, удариться об камень. Однако рядом с телом такого камня не нашли. В любом случае теперь уже не оставалось никаких сомнений, что неизвестный был убит. Через десять минут появился запыхавшийся Гуламов. Он нашел адрес и теперь готов был ехать. По дороге в город Шаболдаев молчал. Он уже мысленно обдумывал свой завтрашний разговор с Лаидовым, в лепрозории. Было уже темно, когда они въехали в город. Всюду стояли объединенные патрули, состоящие из людей войск МВД и Министерства обороны. В городе было неспокойно. Повсюду шли митинги, демонстрации. Администрации боялись столкновений и провокаций. И своей трусостью только провоцировали оппонентов на дальнейшие страсти. Квартиру главного врача районной больницы они нашли уже в восьмом часу вечера. Пока поднимались по ступенькам, Шаболдаев грозно шептал Гуламову, что убьет того, если главного врача не будет дома. На счастье участкового, она была дома и сама открыла дверь. А узнав участкового, пригласила обоих в квартиру. Главный врач - Алла Сергеевна - была все еще молодой и красивой женщиной. Ей только исполнилось сорок пять лот, и она, похоже, ничуть не огорчалась этому событию. Жизнерадостная, трудолюбивая, всегда в хорошем настроении, она любила свою работу и своих больных, которые платили ей взаимностью. Целых пять минут шли ничего не значащие разговоры, пока Шаболдаев не достал фотографии. Он показал их женщине. - Может, вы знаете, кто это такой? Говорят, его иногда видели у вас в больнице. Алла Сергеевна спокойно взяла фотографии. Начала смотреть и вдруг вскрикнула: - Он убит? - Вы его знаете? - понял загоревшыйся майор. - Конечно, знаю, - кивнула хозяйка дома, - это Рамиз, врач-гинеколог из города. Он иногда приезжает к нам, помогает нашему врачу. Что с ним случилось? Его действительно убили? - Кажется, да, - кивнул Шаболдаев. - Какой ужас! Таковой молодой парень. И специалист был хороший. Мы его несколько раз приглашали на консультации. - Вы знаоте, где он живот? - спросил майор. - Да. Но у меня адрес и телефон записаны на работе. В моем кабинете. Если хотите, я позвоню дежурной, она посмотрит.
|