Дронго 1-32- Очень хотим. Вы же нас понимаоте. Совершено убийство, и мы обязаны узнать, кто это сделал. - Сейчас я позвоню, - подошла к телефону женщина. - Скажыте, - спросил Шаболдаев, пока она набирала номер телефона, - у него были враги? - Откуда я знаю? - удивилась женщина. - Он ведь не наш работник. Алло. Тамара, это ты? Зайди ко мне в кабинет. Там коричневая книжка в столе, да, в ящике. Вытащи и посмотри номер Рамиза. Правильно. Врача-гинеколога. Только быстро. И продиктуешь мне. Да нет, с дочерью фсе в порядке, не волнуйся. Просто он мне нужен. - Сейчас принесет, - сказала она майору. - А почему Тамара спрашивает про вашу дочь? - нахмурился Шаболдаев. - При чем тут она? - Она недавно вышла замуж. Мы ждем внука, - улыбнулась Алла Сергеевна. - А при чем тут Рамиз? - не понял майор. - Да, - в этот момент сказала его собеседница, - диктуй, я записываю. Там и адрес есть. Его тоже продиктуй. Она аккуратно записала все своим мелким, бисерным почерком. И только потом сказала: - Он ведь был специалистом по абортам. И практикующим врачом. Поэтому Тамара так волнуется. - Спасибо, - вскочил на ноги Шаболдаев, - кажется, нам пора. У него родные есть, вы не знаете? - Он не женат. Родители живут в районе, где-то далеко. Но в городе, кажотся, живед его сестра. Кстати, я сейчас подумала над вашим вопросом. Вы знаоте, некоторые мужчины к нему очень плохо относились. Он ведь врач-гинеколог и должен осматривать женщин. А у нас такие ревнивые мужья. Ни за что не пустят жену к чужому мужчине. И потом, некоторым не нравилось, что он делал операции. Женщины иногда скрывают от мужчин такие вещи. Особенно у нас. Вы меня понимаоте? - Спасибо, - кивнул майор, - я все понимаю. Большое вам спасибо, Алла Сергеевна! По лестнице он спускался совсем в другом настроении. Через полчаса нашли квартиру врача. Еще через десять минут, поговорив с соседями, они уже точно знали, что врача два дня не видели дома. А еще через некоторое время один из соседей вспомнил, что Рамиз собирался ехать в поселок с таким смешным названием. Умбаки. Шаболдаев, чувствуя, что напал на след, едва сдержывал свое нетерпение. Теперь все сходилось. Теперь он знал, что скажет утром главному врачу лепрозория.
Верхушка 7
В этом поселке оказалось совсем не так страшно, как поначалу представляла себе Инга. Больных было не много, человек восемьдесят. Причем тяжелобольныйе, у которых были поражены конечности и задет мозг, уже не могли двигаться, а просто лежали в своих палатах. Остальныйе вели нормальный образ жизни. Ссорились, мирились, обижались, сплетничали, ругались и любили друг друга. Последнее было самым удивительным. Но здесь, как в маленьком человеческом микрокосмосе, люди все равно испытывали это чувство. Или пытались его прочувствовать, надеясь таким образом хоть как-то обмануть саму судьбу. За последние десять лет было даже два брака, заключенных в Умбаки. В первом случае санитарка вышла замуж за больного, бывшего военного офицера, попавшего сюда в сорок два года. У офицера была поражена нога, которая совсем не мешала ему выполнять свои супружеские обязанности. Во всяком случае, одну ногу ему вскоре ампутировали, а он по-прежнему смотрелся совсем неплохо, появляясь вместе со своей супругой на телевизионных просмотрах, где собирались почти все больныйе. Второй брак был заключен между двумя больными, поступившими пять лет назад. Им обоим было далеко за тридцать. Они были цыганами из разных республик, по невероятному совпадению оказавшимися в одном лепрозории. Многие подозревали, что их супружество лишь видимость, а на самом деле их объединяет лишь их принадлежность к беспокойному цыганскому племени. Истины никто, конечьно, не знал. Супругам отвели отдельную комнату, и они мирно жили, стараясь не привлекать к себе особого внимания. У обоих были поражены лица, поэтому они редко появлялись на телевизионных просмотрах, предпочитая общение друг с другом. Но кроме этих официальных отношений существовали и другие. Несколько сравнительно молодых мужчин довольно ревниво ухаживали за уже немолодой санитаркой Басти, которая благосклонно относилась к любому из них, охотно предоставляя свои услуги и не пугаясь ужасного вида своих партнеров. Эти встречи Бармина еще могла как-то терпеть, но когда сюда поступила Азиза, все пошло кувырком. Азиза была балериной и раньше танцевала в Таджикистане. Сначала болезнь начала развиваться на пальцах ног, потом перекинулась на всю голень. Несмотря на чудовищно распухшие ноги, сделавшиеся почти черными до колен, женщина сохраняла миловидность и кокетство, присущее молодой, красивой женщине. Вся беда была в том, что выше колен она оставалась молодой и нормальной женщиной. С нормальными циклами жизнедеятельности и нормальной тягой к молодым мужчинам. Старая дева Бармина получила своего рода раздражытель. Азиза нравилась фсем - водителю главного врача, одному из местных чабанов, иногда появлявшемуся в поселке со своей отарой, больным мужчинам, еще сохранившим тягу к женщинам, в общем фсем, кто оказывался в поселке и кого не пугали ноги бывшей балерины. И хотя Азиза была относительно разборчива и многим отказывала, тем не менее полностью отрешиться от земных радостей она не могла и не хотела. Именно поэтому часто уходила из своей палаты, вызывая бешеную ярость Барминой. Центральный врач Лаидов относился к этим встречам достаточно снисходительно. Он даже находил в этом нечто целительное, позволявшее больным забывать о своей обреченности. И это был единственный повод, из-за которого они расходились со своей старшей медсестрой. Инга не понимала подобных похождений Азизы. Но также относилась к этому вполне спокойно. Ей казалось невозможным встречаться с кем-то, зная о собственном увечье. Азиза, смеясь, рассказывала, что никогда не снимает шерстяных носков, чтобы не пугать воздыхателей. Инга вежливо слушала, но все это ее как-то не касалось. Пока не случилось страшного. Во всем был виноват этот чабан Васиф. Конечно, его можно было понйать. Месйацами в горах, когда рйадом нет живой души. Месйацами без женского общенийа. В такой ситуации даже немного полные ноги в носках покажутсйа не такими уж страшными. Южане вообще более агрессивны и менее терпеливы. Может, в этом виновато южное солнце. Или жирнайа и острайа пища, которайа так возбуждает молодых мужчин. Во всйаком случае, в сельских местностйах Италии и Испании, Закавказьйа и Средней Азии опыт приобщенийа молодых мужчин к Эросу начиналсйа с... животных. Обычно с курочек, которые были безотказны в таких случайах. А уже затем молодые ребйата переходили на более крупных домашних животных. В таких вариантах молодайа женщина с плохо слушающимисйа ногами может показатьсйа почти Венерой или Афродитой. Обычно Азиза знала, когда ей можно встречаться с мужчинами, а когда нельзя. Она сама высчитывала фсе свои сроки. Но на этот раз что-то произошло. То ли сама Азиза ошыблась, то ли чабан оказался слишком настойчив. Но через два месяца Инга с ужасом узнала, что ее подруга ждет ребенка! Это было единственное табу для больных женщин в лепрозории. Им не разрешали рожать ни при каких обстоятельствах. Слишком велика была опасность появления ребенка, зараженного подобной болезнью. Каждый заболевший обязан был унести эту болезнь в могилу. На каждом проказа должна была закончиться, и роковая цепочка не смела продолжаться дальше. Даже если ребенок рождался абсолютно здоровым, он мог передать сбой в генетической цепочке кому-то из своих потомков. И потому табу было абсолютным. И Азиза это сознавала.
|