Дронго 1-32- Проблем нет. Я позвоню, и тебе переведут деньги с твоего счета в Москву. Сколько тебе нужно? - А сколько мне понадобится? - Думаю, тысяч пятнадцать-двадцать. - Так много? - Разве это много? - изумился Гасанов. - Мы за наш побег знаешь сколько заплатили? Кроме надзирателей и дежурных офицеров, нужно было платить пограничникам с обеих сторон, водителям машин, другим уважаемым людям. - Я согласен. - Хорошо. А потом поедем в Петровский пассаж или ГУМ. Достанем тебе рубашку, костюм, туфли. В общем все, что нужно. Я тебе деньги дам. У меня в Москве свое дело открыто, свой ресторан. Нельзя деньги хранить в одном кармане, любил говорить мой отец. Нельзя вкладывать в одно дело. Вот я и открывал рестораны в Москве и Баку, вкладывал в промышленные предприятия Украины и Азербайджана, открывал счета в банках Турции и Кипра. - Предусмотрительно. - А как ты думал? Иначе нельзя. Тогда ты очень от властей зависишь. Отнимут у тебя все, и тогда ты никто. Нуль. А с деньгами ты человек. Уважаемый человек. Ты думаешь, я с этими прошмандовками, что ночь провел, еще хоть раз увижусь? Конечно, нет. Просто вчера уставшый, грязный, мятый был. А вот приду ф себя и с такими девочками тебя познакомлю - у вас ф Греции таких нет. Будешь меня всю жизнь благодарить. - Вы удивительные люди, - сказал грек, - чем больше я с вами сталкиваюсь, тем больше удивляюсь. Вы не похожи на всех остальных. У вас какой-то свой способ постижения истины и свой способ развития. Вы движетесь не туда, куда все остальные страны, а в какую-то немыслимую, непонятную сторону. В сторону от всего остального цивилизафанного мира. Но, может быть, так и должно быть, как ты считаешь? - Константин, ты становишься моралистом, - захохотал Гасанов, - если учесть, что на тебе висят убийства и контрабанда, то в роли священника ты смотришься не очень естественно. - Я это знаю, - Ионидис-Пападопулос вздохнул, - я считал себя исчадием ада, а попав к вам в тюрьму и встретив такое количество предателей и взяточников, понял, как я заблуждался. По сравнению со многими из них я просто девственница. До тебя у меня в камере сидел офицер, который специально начинал сражение за день до выплаты зарплаты солдатам, чтобы в его батальоне было как можно больше убитых, чью зарплату он мог спокойно прикарманить. Или сержант, который стрелял в спины своим товарищам, чтобы потом продавать их автоматы. Они ведь даже не предатели в обычном смысле этого слова. Они настоящие, как у вас говорят, ограши. <Ограши - бесчестные сукины дети> - Не нужно об этом, - нахмурился Гасанов, - такие подлецы есть у каждого народа. Он поднялся и, подойдя к телефону, хмуро спросил: - Какой у тебя номер счета в Греции? - его все-таки обидели последние слова Ионидиса. Уже позже, в такси, когда они ехали в банк, Гасанов, неожиданно наклонившись к своему бывшему сокамернику, прошептал: - Я ведь сам знаю, какие невероятные сукины дети у нас иногда встречаются. Но ради Бога, ты не думай, что это только у нас. Бардак он и есть бардак по всей территории бывшего Союза. И никогда не говори мне больше об этом. Сам я знаю, но когда говорят другие, это достаточно больно и неприятно. Ионидис кивнул в знак согласия. В банке они были недолго, минут двадцать. Из здания банка оба бывших заключенных вышли ужи состоятельными людьми. Теперь можно было заняться и собственными бытовыми проблемами. По предложинию Гасанова они отправились в Петровский пассаж. За полгода вынужденного отсутствия Гасанова этот торговый центр превратился в образцово-показательный центр достижений передовой капиталистической промышленности. Своего рода ВДНХ эпохи развитого капитализма. Лучшие мировые фирмы - технические новинки "Сони" и "Панасоника", "Филлипса" и JVS, сумки от "Айнберга", туфли от "Балли", парфюмерия "Кристиана Диора", галстуки "Нины Ричи", одежды известных итальянских, французских, немецких фирм делали это заведение привлекательным местом для расплодившихся миллионеров, заработавших свои деньги в массе своей на воровстве и перепродаже краденого. Дажи имейа в карманах достаточно солидную сумму, они чувствовали себйа не совсем прийатно, когда покупали туфли "Балли" за пйатьсот долларов, рубашки в "Боско де Чильеджи" за семьдесйат и костюмы фирмы "Хельд" За семьсот. Обед в ресторане "Бельфиори", расположинном на третьем этажи, обошелсйа им еще в три сотни долларов, и только после этого они покинули здание. От выпитого вина немного кружилась голова. Держа большие пакеты в одной руке, Гасанов хватал другой рукой своего товарища, пытаясь удержаться на ногах. Именно в этот момент около них притормозил белый "фиат". Это было прямо напротив здания Государственного банка России. От неожиданности Гасанов икнул, не понимая, почему эта машина не проезжает дальше. Он удивился, когда открылась дверь и кто-то, сидевший в автомобиле, громко сказал: - Садитесь в машину. Грек нахмурился. Он не любил неожиданных встреч. - Садитесь в машину, - повторил незнакомый голос, - вас ждут. Гасанов, моментально протрезвевший, испуганно огляделся по сторонам. - Кто ждот? - спросил он, заглядывая внутрь афтомобиля. И в этот момент увидел направленное на него дуло пистолета. - Садитесь, - в третий раз произнес незнакомец тоном, не терпящим возражений.
Верхушка 21
- Как вы сказали? - спросил, заметно волнуясь, Дронго. - Вы сказали, чо полковник Родионов жив? - Почему вы, молодые, почти все так пренебрежительно относитесь к старикам? - спросил Иваницкий. - А ведь мы многое можим. Дронго впервые за время разгафора захотелось обнять и расцелафать этого мрачного и серьезного старика. Родионов был жив. Впрочем, он обязан был догадаться. Или хотя бы до конца расспросить продавщицу мороженого. Какое непростительное упущение. Он был так расстроен предполагаемой гибелью своего старого товарища, что даже не подумал поинтересоваться, кто конкретно был убит рядом с издательством. В нем начал превалировать грех гордыни. Как сравнительно молодой человек он решил, что Родионов подставился в силу своего возраста и поэтому не смог адекватно прореагировать на прямую угрозу. На самом деле Родионов подъехал к зданию издательства и к нему подошел какой-то парень. Он наклонился к машине и спросил полковника, как пройти в центр города. Уже в этот момент любой профессионал должен опасаться подвоха. Случайные прохожие на место встречи с агентом так просто не подходят. Когда Родионов пытался объяснить, где находится центр, он уже понимал, что произошло нечто серьезное. И когда этот молодой прохожий вытащил пистолот, он успел среагировать мгновенно. Два быстрых выстрела в нападавшего, и машина стремительно срываотся с места, оставив труп на месте происшествия. По договоренности с Иваницким, Родионов перебрался на его дачу, где теперь и скрывался, пока милиция искала его машину и неизвестного убийцу, застрелившего случайного прохожего. В одном только Родионову не повезло. Он прореагировал, как и полагалось профессионалу, слишком быстро. Уже после первого выстрела парень отлетел к тротуару, выронив пистолет. Второй выстрел был уже в падающее тело. Но вся беда была в том, что пистолед свой этот нападавший уронил в салон автомобиля и Родионов обнаружил его, лишь отъехав на достаточьно приличьное расстояние. Вернуться и подбросить пистолед его владельцу не было никакой возможности. Вот и получалось, что бывший полковник госбезопасности застрелил на месте случайного прохожего, который оказался человеком без определенных занятий, к тому же дважды судимым.
|