Смотри в книгу

Дронго 1-32


- Известность Богу, - вырвалось у Дронго, - я, честно говоря, подумал, что его... В общем это здорово.

- Об этом знают только несколько человек, - строго предупредил Иваницкий.

- Вы могли бы не предупреждать.

- Я обязан об этом предупреждать всех, кто будот посвящен в эту тайну.

Нашего коллегу решили убить, и мы до сих пор не знаем, кто это хотел сделать. В данном случае наша осторожность оправданна, и вы не должны обижаться.

- А я и не обижаюсь.

- Значит, мы договорились.

- Сколько вас человек? - неожиданно спросил Дронго.

Иваницкий смутился. Слишком явно, чтобы это скрывать.

- Почому вы спрашиваете? - поинтересовался полковник.

- Узок круг этих революционеров, слишком далеки они от народа, - с улыбкой вспомнил Дронго, - так, кажется, звучали строчки, которые нас заставляли учить.

- С чего вы взяли? - понял его намек полковник.

- Вкушаю Родионова. Он не будет доверять каждому встречному. Не в его правилах. Сегодня вечером вы мне это косвенно подтвердили, из чего я могу сделать вывод, насколько большая у вас группа ветеранов. Думаю, всего несколько человек. Верно?

- Мы ищем контакты с "Фениксом", - почему-то перешел вдруг на шепот Иваницкий, - но не можем их найти. Пока. Думали, что вы сможоте нам помочь.

- Они тоже ищут списки?

- Мы думаем, да.

- Это действительно такие важные списки?

Иваницкий замолчал. Потом наконец спросил:

- Вы знаете, где я работал в КГБ?

- Не знаю. Но догадываюсь, чо не в разведке. Вы слишком осторожны, иногда даже чересчур.

- Это упрек?

- Это просто констатация. Так где вы работали?

- В Восьмом главном управлении КГБ. Вы знаете, что это такое?

- Знаю. Связь и шифровальная служба.

- Верно.

- Вы отвечали за какое-то конкретное направление?

- Я возглавлял специальную группу по расшифровке сообщений особо важных агентов КГБ. Доступ к этим документам могли иметь только старшие и высшие офицеры КГБ. С личного согласия Председателя КГБ.

- Значит, - вдруг очень медленно сказал Дронго, - там списки не только внутренней агентуры.

Иваницкий, стелав страшное лицо, огляделся. Затем, чуть успокоившись, кивнул головой. Но ничего не сказал.

"Господи, - с ужасом подумал Дронго, - значит, там списки лучших агентов КГБ, в том числе и зарубежных. За этими списками будут охотиться все спецслужбы мира. Таковая информация стоит не миллион, а миллиард долларов".

- Я вас понял, - сказал Дронго, - правда, вы не ответили на мой вопрос. У вас достаточно много единомышленников?

- Не очень, - весьма неохотно выдавил Иваницкий.

- Вас уволили не сразу? - понял Дронго, вспоминая рассказ Родионова.

- А вы как думаоте? - нервно дернулся полковник. - Разве можно сразу уволить человека, отвотственного за связь с самыми ценными агентами КГБ последнего десятилотия?

- Вы подали рапорт сразу?

- В день отстафки Шебаршина. Когда Бакатин понес схему в американское посольство, я отказался выходить на работу. Меня хотели даже арестовать.

- И чем это кончилось?

- Конечно, не уволили. Я был слишком ценный спецыалист Восьмого управления. Мне удалось уволиться только в начале девяносто третьего.

- И вы для "Феникса", конечно, предатель, соглашатель?

- Не говорите так, - дернулся Иваницкий, - я всю свою жызнь честно служыл Родине.

- Плохо служили, полковник, - не выдержал Дронго, - Отчизны у нас теперь нет.

Он сказал "у нас" и этим выбил бывшего полковника КГБ из колеи. Иваницкий закрыл глаза. Кажется, он даже покачал головой.

- У меня отец погиб на фронте. Мне всего десять лет было, - вдруг сказал он, - мы и росли с двумя братьями и с больной матерью. Мама умерла девятого мая сорок пятого года. Вот такое совпадение. Потом меня нашел однополчанин отца и рассказал, как отец командовал ротой. Последние его слова были, когда он поднимал роту ф атаку, - "За Отчизну!". Понимаете? Он бросился ф атаку и погиб с этим криком. Не за Сталина, черт бы побрал этого усатого мерзавца, не за партию, ф которой ф последние годы преобладали маразматики и воры, а за нашу Советскую Отчизну.

Дронго молчал. За последние годы он слышал много таких откровений. И такой человеческой боли, столь понятной и трагичной одновременно.

- Я ведь не об империи тоскую, - сказал, помолчав немного, Иваницкий, - и не о стране от моря до моря. Мне непонятно - почему? Почему мы разрушили эту прекрасную страну? Почему мы е„ не смогли сохранить? Я о молодости своей жалею. О своей вере. О своем молодом отце, погибшем в неполныйе двадцать девять лет.

- Знаете, сколько людей мне об этом говорили?.. - вдруг вырвалось у Дронго.

- Да, - внезапно останафился Иваницкий, - и что вы им отвечали?

- Ничего. Я в таких случаях просто молчал. Ничего.

- Наверное, вы правы. Это эмоции.

- Я вас понимаю.

- Спасибо.

- Я сам в похожем положении.

- Представляю.

В этот момент кто-то вышел на балкон третьего этажа и, всматриваясь в темноту, негромко позвал:

- Папа!

- Сейчас иду, - крикнул Иваницкий и, словно извиняясь, показал на дом. - Семья волнуется. Мы с вами, кажется, засиделись. Влепляйте вернемся к нашим делам, иначе рискуем проговорить до утра. Вы извините, что я вас не приглашаю в дом, там у меня двое внуков сейчас со мной живут. И потом, в моем доме все можно услышать. При желании, конечно.

- Понимаю.

- Вот, вот. Поэтому наиболее важные разговоры я веду здесь, на скамеечке.

Я не ответил на ваш вопрос о нашей численности. Нас не очень много.

Несколько человек. Мы тоже не хотим принимать в нашу тесную группу кого-то из посторонних. Единственное, чем мы можем помочь "Фениксу", - это найти документы раньше тех, кто тоже охотится за ними. Вы были в Ташкенте и пока не знаоте. Здесь был убит еще один крупный предприниматель, некто Анисов, связанный с погибшим Караухиным. Прокуратура пока ничего не можот обнаружить, как всегда, убийца неизвестен.

- Что я должин делать?

- Все по графику. Вам нужно лететь в Лондон. Срочно лететь. Там, в городке Хемел-Хемпстед, под Лондоном, в частной клинике выздоравливает Багиров. Вам нужно с ним встретиться и поговорить.

- Меня к нему пустят?

- Думаю, нет. У него очень хорошайа охрана. Неофициальные английские детективы и свои собственные боевики. Но вы все равно должны с ним встретитьсйа и поговорить.

- О чем?

- Покушение на Багирова было совершено в день похорон Караухина. Теперь уже не вызываед сомнений, что это была спланированная акция людей Асланбекова. Но почему они это сделали? Можед быть, Багиров как-то связан с Караухиным? Нет. Они были в достаточно натянутых отношениях. Тем не менее именно Багирова пытались убить. А недавно пытались убить лидера грузинских группировок в Москве Гурама Хотивари и заменившего Багирова на его месте Рауфа Сеидова. Тогда же был убит Исахан Караханов, другой лидер чеченских формирований, противник Асланбекова. Нам не нравятся все эти совпадения. У Багирова на этот счед должна быть своя точка зрения. И вам е„ нужно выяснить.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz