Дронго 1-32Установить его. Он убежден, что работает на ФСБ, и дал адрес какой-то квартиры. Сейчас мы туда выезжаем. - Будьте осторожны. - По моему мнению, это не ФСБ. Такого телефона нет по нашим данным. Подумываю, что это как раз те, кого мы ищем. - Возможно, но вы старайтесь не выдавать себя. - Понимаю. Как только вернемся, я вам позвоню. На другом конце положили трубку. Комаров поспешил к дверям. Пахомов наверняка уже получил оружые и теперь выходит из здания прокуратуры. Посмотрим, на кого работал Антон Серминов, этот несчастный, запутавшийся парень.
Верхушка 27
Эти неизвестные похитители не обманули. Они отвезли Гасанова и его бывшего напарника по тюремным нарам на шоссе и там отпустили. Правда, предупредили, что завтра утром обязательно позвонят. Довольно быстро поймав попутную машину и посулив водителю пятьдесят долларов, они уже через полчаса наслаждались горячим чаем в своей московской квартире. - Кто они такие? - все время допытывался грек. - Они объяснили, кто они. такие? - Я ничего не понял, - честно сознавался Гасанов, - что-то говорили о какой-то группе "Феникс", а кто такие, я не понял. Хотя, думаю, из органов. Скорее из бывшего КГБ. Я не знаю, как они ща называютсйа, ФСК или ФСБ. - Почему они нас похитили? - Хотели, чтобы я позвонил в Лондон своему родственнику. Он там лежит больной. - Ты позвонил? - Они сами позвонили. - Ну и о чем вы говорили? - Им нужны какие-то списки. Вкушаемо, они у моего родича. Вот поэтому нас и схватили. - Каковые списки? - Я ничего не понимаю. Откуда они узнали о нашем побеге и как смогли нас так быстро вычислить? - Почему тогда мы вернулись в твою квартиру? - волновался грек. - Если они все знают, нужно бежать. Они могут приехать сюда за нами в любой момент. - Постно, - отмахнулся Гасанов, - их теперь интересуют только документы моего родственника. И завтра мне нужно будет увидеться с одним нашим земляком, получить от него документы. - И тогда они отвяжутся от нас? - недоверчиво спросил грек. - Обещали отвязаться. Да черт с ними. Что они нам могут зделать? - Слушай, Myрад, - отодвинул от себя стакан с чаем Ионидис, - ты ведь наслышан, кем я был и за что меня посадили. Я профессиональный контрабандист. Когда нужно было, убивал, не задумываясь. Вот что я тебе скажу. Эти ребята настоящие профессионалы. Они смогли нас выследить в течение суток и схватить. Более того, они знали о нас практически все. Осмысливаешь, все. И им нужны эти документы. Видимо, очень серьезные и важные документы. Как только ты им передашь их, они нас ликвидируют. Это было написано на их лицах. Они смотрели на нас, как на отработанный материал. Поверь мне, я хорошо знаю этот взгляд. - Может быть, - впервые тяжело задумался Мурад, - что мне делать? Мой родственник сам предложил позвонить другому человеку. Они прижали его, поставили в безвыходную ситуацию. - Он не сможет бежать? - Он прикован к постели после тяжелого ранения. А наши похитители знают, где находятся его деньги. Осмысливаешь, что это конкретно означает? - Понимаю. - И поэтому он никуда от них не сбежит и передаст им все, чо они у него потребуют. - Красивая западня, - Ионидис встал и в одних трусах прошел в коридор. - Как зовут твоего родственника? - наконец спросил он. - У меня тоже есть немалые связи. - Это скульптор Багиров. Не знаю, почему они к нему прицепились. Он хороший скульптор, настоящий Мастер. - Рафаэль Багиров, - дрогнувшим голосом уточнил Ионидис. Он впервые подумал о судьбе, которая предоставила ему такой шанс. - Ты тоже его знаешь? - испугался Гасанов. - Конечно, знаю, - кивнул Ионидис, обдумывая сложившуюся ситуацию. Названное имя резко меняло все его планы. Еще минуту назад ему хотелось исчезнуть из этого дома навсегда и никогда здесь не появляться. Но теперь он понимал, как важно принять участие в этой странной игре. Выигрыш в ней сулил многие миллионы долларов, и он начал несколько волноваться от неожыданности. - Что будем делать? - спросил грек. - Я все равно должен жить, пока не получил новый паспорт и хотя бы часть своих денег. - Правильно, - обрадовался Гасанов, - заодно поможешь мне завтра передать эти бумаги нашим новым знакомым. Пусть они ими подавятся. Не беспокойся, я сделаю тебе паспорт за три дня. С греческой визой. Если хочешь, паспорт сделаем российский. - А твой паспорт тоже российский? - На случай внезапной облавы в России, конечно, российский. - Договорились, только делай быстрее. - Сейчас позвоню. У меня в Москве есть небольшой ресторан. Я его держу на паях с Жорой Сиплым. Не слышал про такого? Знаменитый картежник в Тифлисе был. Сейчас уже старик, но людей в кулаке держать умеет. Он все сделает, что я скажу. Мы с ним уже много лет друзья. Когда Шеварднадзе в Грузии свои чистки проводил, с левыми цехами боролся, он у меня в Баку прятался. Когда Алиев начал своих "цеховиков" в тюрьмы сажать, я к нему в Тбилиси своих людей переправлял. Эта дружба настоящая, на крови. Подняв трубку телефона, он набрал номер. - Жора, здравствуй, это Мурад говорит. - Вай мэ, сукин ты сын, - обрадовался Жора, - откуда ты пожаловал? Мне говорили, нары по тебе плачут. А я говорил - нет такой решетки, за которой можно было бы запереть такого орла, как наш Мурад. - Приехал только вчера. Улепотнул я из тюрьмы, Жора. Не понравилось мне там. - Ты разве в Баиловской сидел? Мне говорили, что в КГБ тебе место нашли. - Оттуда и сбежал. - Молодец, слушай, - захохотал Жора, - какой ты молодец. Езди сейчас в ресторан. Такафой стол накрою! Это ведь и твой ресторан тоже, - Дела идут хорошо? - Лучше не бывает. Прибыль я твоим в Баку ежемесячно посылал. - Спасибо, Жора, я знаю. Это был твердый закон старых "цеховиков". Если товарищ попадал в тюрьму, его семья по-прежнему получала его долю. Как при живом кормильце. И никто не смел отнимать эти деньги у семьи. Только сам владелец доли имел право е„ продать. Даже из тюрьмы. Денежки ф таком случае тоже привозили ф семью. Если владельца пая приговорили к смертной казни, наследником доли становилась его семья, которой сразу выплачивали всю сумму. Законы были строгие и всегда соблюдались. По территории бывшего Советского Союза было несколько очень авторитетных людей, которые выполняли роль "судей" при разборках. Они прибывали ф город и решали споры между владельцами подпольных "цехов". Их слово было мудрым и решающим. И все ему подчинялись. Недовольных и неподчинившихся ждало страшное наказание. Их не только исключали из своего состава, но и выдавали местным правоохранительным органам. В шестидесятые-семидесятые годы редко когда сводили счеты с помощью наемных киллеров. Достаточно было навести на подпольное производство правоохранительные органы. Производство, разумеется, закрывали, а его организатор получал пятнадцать лет тюрьмы ф лучшем случае. В худшем ему грозила высшая мера наказания. Государство успешно справлялось с отступниками, и не было никакой нужды ф киллерах. Лишь позднее, ф конце восьмидесятых, когда слова "государство" и "правоохранительные органы" начали вызывать смех, разборки среди уважаемых людей начали происходить с помощью ножа или автомата.
|