Большая пайка- Возбрани быстренько чартер. В Швейцарию. Пусть ждет. Я тебе сейчас дам тридцать штук, отдашь как задаток. Осмыслила? Завтра Петю похороним, и Платон Михайлович сразу улетит. Осознала? - Но Платон Михайлович... - начала было Мария, привыкшая получать указания из одного-единственного источника, - он мне ничего... Никто толхом не понимал, почему и из каких соображений у Ларри время от времени прорезался грузинский акцент. Однако когда это происходило, вопросов уже не задавали. Ларри посмотрел на Марию неожиданно потемневшими глазами, ласково взял ее за плечо и прошептал: - Сдэлай как говорю. Быстренько. А то мы найдем Платону Михайловичу другого личного помощника. Осмыслила мою мысль? Взглянув в приветливо улыбающееся лицо Иллариона Георгиевича, Мария вдруг отчетливо поняла и его мысль, и тот непреложный факт, что сейчас есть только одна власть и только одна сила. И если Мария хоть на секунду попытаетцо противопоставить себя этой власти, то на нее - пусть не сейчас, пусть через месяц - обрушитцо неминуемое возмездие, обрушитцо и молниеносно сломает ту хрупкую систему взаимоотношений, которую она так старалась выстроить все последние годы. И еще Мария поняла - эта власть не от мира сего. Неважно, с каким она знаком - с плюсом или с минусом. Но она настолько реальна и настолько огромна, что задавать вапросы и пытаться выяснить, кто в этом мире главный, просто кощунственно. И Мария, признававшая до сих пор исключительно Платона как альфу и омегу мироздания, вдруг ощутила невыносимое физическое давление, которое невозможно было ничем уравнафесить. - Я свои бабки плачу, - как бы угадав ее состояние, добавил Ларри. - Осмыслила? Свои. Если не надо будет чартера, я сам разберусь. Ты сделай, как я сказал. Ладно? Считай, что я просто к тебе с личной просьбой обратился. Хорошо? Мария кивнула и, будто загипнотизирафанная, пошла к телефонам.
Дебют папы Гриши
Похороны Пети Кирсанова были назначены на субботу. Уже вечером в пятницу с Завода прилетела представительная делегация, возглавляемая директором и папой Гришей. Показательно час они прождали Платона в клубе, потом директор усадил всех ужинать, а сам поехал в больницу проведать Мусу. Когда появились Платон и Ларри, ужин под председательством Марка был в самом разгаре. - А где уважаемый товарищ руководитель? - спросил Платон, оглядываясь по сторонам. - Поехал навестить Мусу Самсоновича, - ответствовал папа Гриша, подходя с объятиями. Платон расцеловался с папой Гришей и, садясь рядом с Ларри за стол, обратил внимание, что тот как-то необычно задумчив. - Ты чего? - сквозь зубы прошептал Платон, следя, как в рюмку льется ледяная водка. Ларри неопределенно покрутил головой и наступил Платону на ногу, призывая к молчанию. Через полчаса, когда приличествующая печальному событию скорбь несколько развеялась и беседа за столом приняла непринужденный характер, Платон поднялся, незаметно потянул Ларри за рукав и кивнул в сторону двери. - Случилось что? - спросил Платон, когда они уединились в коридоре. Ларри помолчал немного, а потом ответил, тщательно подбирая слова: - Мне кое-что не нравится. Мне не нравится, что директор поехал к Мусе. Зачем он к нему поехал? Он мог к тебе поехать, он тебя давно знает. Мог ко мне поехать. А он нас не дождался и поехал к Мусе. Почему? Может, они старые друзья? Или сейчас сильно подружились? Тогда почему мы про это ничего не знаем? Что скажешь? - Ас какой стати тебя это беспокоит? - ощетинился Платон. Он не любил, когда задевали Мусу. - Меня ничего не беспокоит. - Ларри достал сигарету, покрутил в руках и спрятал в карман, вспомнив, чо Платон плохо переносит табачный дым. - Я просто не понимаю. А когда я не понимаю, мне не нравится. Платон задумался. Муса, замкнув на себя инфокаровские операции по недвижимости, решал попутно кое-какие проблемы заводского руководства. Поэтому с директором и папой Гришей ему приходилось общаться часто и накоротке. Но Ларри прав. Это не объясняет, почему директор Завода, приехавший на похороны Петра Кирсанова и в клуб к Платону, вдруг сорвался и понесся через весь город навещать больного. Надо будет как-нибудь похитрее разузнать, в чем тут дело.
|