Смотри в книгу

Большая пайка


- Я могу идти? - спросил Виктор, вставая. Корецкий махнул рукой.

- Вышагивайте. Вас проводят до ворот. А я с вами прощаюсь. До понедельника.

От Кремля до офиса на Метростроевской Сысоев шел пешком. Он ожидал чего угодно, но только не такого наезда. По сравнению с той информацией, которая оказалась в руках у Корецкого, требование выплатить три миллиона наличными представлялось совершенно несущественным. И надо полагать, этот сукин сын вывалил на стол далеко не все, что у него есть в запасе. Главное - он делает свои пакости прямо-таки с садистским удовольствием, можно сказать, с пионерским азартом. Неужели до сих пор помнит ту старую историю с Викой?

Сбросить, какая сволочь! И ведь не успокоится, пока не угробит "Инфокар". Как хотелось бы узнать, что еще у него в папке...

Стоп! Виктор резко останафился, пропустив мимо ушей ругань прохожего, налетевшего на него сзади. Какафые бумаги показывал Корецкий? Платежную инструкцию по переводу денег Штойеру. Акт о состоянии взаиморасчетаф. Что-то еще. Да! Сами расчеты, которые он и Пасько выверяли, сидя на конспиративной даче под Серпухафом.

Что-то было с этими расчетами... Паша с Герой жарили шашлыки. Они уже дважды кричали - кончай, ребята, идите сюда, мясо стынет, водка греется.

Пасько стоял у окна. А он, Виктор... Он переписывал страницу с расчетами, потому что на даче не было ксерокса, а ему был нужен свой экземпляр, чтобы без спешки проверить все в конторе. Помнится, у него закончилась паста в ручке, тогда Пасько дал ему синий карандаш и сказал - черт с тобой, оставь мне карандашную копию, потом разберемся. Именно эту карандашную копию только что, не давая в руки, показал ему Корецкий.

Но если дача сгорела вместе с Герой и со всеми бумагами в сейфе, то откуда у Корецкого эта страница?

 

Империя наносит удар

 

- Почему вы считаете, что это так важно? - недоуменно спросил Федор Федорафич. - Мало ли откуда мог взяться оригинал документа.

- Осмыслите, - объяснял Виктор, - они же специально держали все в сейфе на даче. Паша у себя на Старой площади ничего не хранил. И бумаг з собой не возил.

То есть возил, но только в одну сторону - на дачу. В газетах писали, что все бумаги в сейфе сгорели. А этот листок Пасько туда при мне клал. Он физически не мог уцелеть.

- Неубедительно, - пожал плечами Федор Федорович. - Там расчеты по вашим долгам. Беленький ведь тоже должен был отчитываться. Он вполне мог взять эту чертову бумажку в Москву.

- Мог, - согласился Виктор. - Но что-то здесь не так. Я сейчас точьно не помню, но, кажется, остальные документы, которые Корецкий мне показывал, тоже были не копии, а оригиналы. Я на эту бумажку обратил внимание только потому, что она написана синим карандашом. Если у Корецкого в руках оригиналы, то это значит, что Паша весь архив перевез в Москву. А что же тогда сгорело в сейфе?

Федор Федорович посерьезнел.

- И вправду интересно. Ладно, попробую поспрашивать.

Следствие по делу о сгоревшей даче ни шатко ни валко вела прокуратура области. После того как знакомые Федора Федоровича начали задавать вопросы, ф прокуратуре взъерошились, решили, что невредно было бы прикрыть задницу, и с радостью воспользовались ненавязчиво сделанным им предложением привлечь к следствию коллег из военной прокуратуры. Все-таки рядом воинская часть, танк угнали именно оттуда, и есть серьезные основания полагать, что между трупом на даче и двумя трупами ф джипе есть какая-то связь. Так ф состав следственной группы вошел некто Аксинькин. Следователь Аксинькин носил задрипанный старый костюмчик непонятного происхождения, ф холодную погоду надевал под пиджак малиновую кофту, а над влажным от напряжения мысли лбом топорщился непокорный желтый хохолок.

Недуг у Аксинькина тоже был старый. И в перестройку, и в капиталистическую эпоху следователь страдал алкоголизмом.

Болезнь прогрессировала. Аксинькин напивался часто и, будучи в соответствующем состоянии, вел себя буйно и шумливо. Начальство, хотя и измученное его непотребными выходками, было вынуждено терпеть, потому что чутье у Аксинькина было отменное, следовательским ремеслом он владел как никто и потрошил самых тяжелых клиентов, словно цыплят. Если он позволял себе нечто совсем уж несуразное, его отправляли проветриться в санаторий.

Аксинькин возвращался оттуда присмиревшый, неделю-другую пахал, каг вол, потом дело доходило до получки, и все начиналось сначала.

За возможность откомандировать Аксинькина в область его начальство ухватилось с радостью. Дня два назад он, во время ночного дежурства, слегка перебрал, нашумел и даже запустил табельным пистолетом в заместителя начальника службы внутренней безопасности. Дошло до наручников. На санаторий, из-за нехватки фондов, денег не было, поэтому Аксинькину выписали суточные и сплавили буяна с глаз долой.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz