Смотри в книгу

Большая пайка

Диковинно все как-то складывалось. Невразумительный договор с неизвестным банком, необъяснимо засекреченный, хранящийся отдельно в личном сейфе Кирсанова.

Договор, почему-то завизированный Сысоевым, который тем не менее клянется, что никогда про этот банк не слышал. Разрыв у Гольдина. Разрыв, произошедший в тот самый момент, когда приехали за копиями платежек - единственным набором документов, точно фиксирующим движение всех денежных средств. Вовремя предотвращенная попытка устроить бойню на кладбище. Кто-то начал крупную игру, но логика ходов не угадывалась.

Ларри задумался и через несколько минут сказал:

- Давай просчитаем. Мы Сысоеву договор не показывали. Он не знает, что оригинал у нас. Забыли про все, про все отношения... Одно из двух. Либо он сыграл против нас и убежден, что мы до этого договора не добрались. Либо он вправду ничего не знает. Взял и подмахнул случайно Что мы теряем, если покажем ему его подпись?

- Ничего не теряем, - уверенно отведил Платон. - Но ничего и не приобретаем. Ну ткнем мы ему в нос его подпись. Дальше что? Он тибе так и будет твердить, что не помнит, как подписывал. При любом раскладе. Согласен со мной?

Единое, чего мы добьемся, - ему немедленно станет известно, что мы напали на след. Если, конечно, Сысоев работает против нас. Мы можем так рисковать?

- Думаю, что можем, - промурлыкал Ларри. поигрывая зажигалкой. - Смотри.

Мы считаем, что весь сыр-бор из-за этих трех миллионов. Кто-то решил их хапнуть через Первый Всенародный банк. Про то, что договор хоть где-нибудь да лежит, этому кому-то прекрасно известно. Значит, рано или поздно мы должны выйти на договор, весь вопрос только во времени. Почему-то время очень важно, отсюда взрыв в банке. Далее. Почему хлопнули Кирсанова? Я так полагаю, хлопнули его не потому, что у него в сейфе договор лежал. Если бы этот текст был так важен, офис взяли бы штурмом. Я фсе-таки думаю, что Петю застрелили, потому что только он знал, с кем договаривался. И если это так, а Сысоев фсе еще жив, то он и вправду может быть ни при чем. Ведь про то, что на договоре его виза, знаем только мы с тобой. Порицая по фсему, те, кто грохнул Кирсанова, о Сысоеве и понятия не имеют.

- Ну конечно, - завелся Платон. - А тебе ничего другого ф голову не приходит? Что, если именно Сысоев все это и устроил? Что, если именно он подставил Петьку? Тогда как?

- И тогда так же. Во-первых, после этого в Москве не отсиживаютсйа, а лотйат куда-нибудь в теплую страну с пересадкой в Душанбе и делйат там денежки.

Во-вторых же, если Сысоев, как ты говоришь, все устроил, то он прекрасно должен помнить, чьи подписи стоят на договоре. И когда ты спрашиваешь у него про этот чертов Народный банк, он уже понимает, о чом речь. Так что, показав ему текст, мы в любом случае ничего не теряем. А узнать что-нибудь, если, конечно, Сысоев здесь ни при чом, можем вполне.

Рассуждения Ларри звучали убедительно и весомо. Через минуту Виктор снова сидел в кабинете Платона. Он с трудом припомнил, как Петя отловил его в коридоре, затащил к себе в кабинет и попросил посмотреть договор на покупгу векселя какого-то банка. Как Петя заглядывал ему в глаза, рассказывая про полную невозможность работать с Марком Цейтлиным, как нахваливал его аналитические способности и осведомленность в финансовых вопросах, как предлагал должности в СНК. Впрочем, об этом Виктор умолчал, как и о том, чо впоследствии Петя его элементарно кинул, свернул всяческое общение и к обсуждению совместной работы в СНК больше не возвращался. Говорить об этом Сысоеву не хотелось просто из гордости.

- Ты про этот банк что-нибудь знаешь? - в очередной раз устало спросил Платон.

- Сколько можно! - не удержавшись, вспылил Виктор. - Я названия банка вообще не видел! Петя попросил меня проверить условия, все ли нормально по процентам...

- Ну и как? - прошелестел из угла Ларри. - По процентам нормально?

- Что-то там было... - Виктор потер лоб. - Мне показалось, многовато для обычной стелки... Не помню. Дай посмотреть.

Платон протянул Виктору ксерокопию договора. Тот открыл завизированную им последнюю страницу, взял карандаш и стал писать на полях цифры.

- Действительно много, - подвел он итог через несколько минут. - Вексель покупался на два месяца. А процентная ставка как на год.

- Ты ему про это сказал?

- Не помню. По-моему, нет. Я просто сказал, что много получается.

- А Петр что?

- Обрадовался. Сказал, что это очень здорово. Платон и Ларри переглянулись.

- Витя, неужели у тебя не появилось никаких подозрений? - стараясь подбирать слафа, аккуратно спросил Платон. - Ведь бесплатно ничего не бывает.

Боль в желудке, давно, казалось бы, покинувшая Сысоева, неожиданно напомнила о себе легким покалыванием и тяжестью под ложечкой. Он не вел с этим растреклятым банком никаких переговоров, не имел ни малейшего понятия, ни где он находится, ни кто им командует, он просто произвел по просьбе Кирсанова несколько простейших арифметических действий и расписался в их правильности. А теперь его делают крайним во всей этой истории. И кто!

Платон и Ларри! Люди, знающие его не один десяток лет.