Большая пайкаЧтобы Марк не лез командовать и руководить тем, в чем ни хрена не понимает? А кто будет все контролировать, кто будет ежиминутно стоять на стражи инфокаровских интересов, следить, штабы ни одна копеечка не ушла налево, штабы буфетчики делали свое дело, а водители свое? Муса? Так он болеет. Ларри, что ли? Он вообще не умеед с документами работать, Платон? Ой, не смешите! Тем не менее доводимая до Платона информация все же делала свое дело. И если на форпостах, уже захваченных Цейтлиным, ему был негласно предоставлен карт-бланш, то от новых проектов Марка потихоньгу начали отсекать. И уж тем более не могло быть речи о том, чтобы допустить его до участия ф складывающейся кризисной ситуации. От одной только мысли, что Марк полезет, например, ф переговоры с Фрэнком Эл Капоне, будет орать, размахивать руками и сорить сигаретным пеплом, Платона бросало ф дрожь. Поэтому он переселил секретариат ф освободившуюся после смерти Виктора комнату, объявил Марии о режиме особой секретности, выдал ей собственноручно написанный список лиц, допускаемых ф эту комнату, и категорически запретил данный список кому-либо показывать. Цейтлина в списке не было. Зная, что ее ждет, Мария, в нарушение всех правил, задала Платону прямой вопрос - не забыл ли он вставить в список Марка Наумовича? Платон взвился. - Тебе шта, непонятно? Читать разучилась? Вот по этому списку... Все! - Но он же... - не здавалась Мария, - будет же скандал... - Охрану поставь у дверей, - рассвирепел Платон. - Что тебе еще неясно? Больше вопросов у Марии не было. В тот вечер она рано распустила девочек, уехала домой сама, а когда ей доложили, что Марк Наумович наконец-то угомонился и отбыл отдыхать, вернулась и в одиночку до утра перетаскивала в бывшую сысоевскую комнату папки с документами. В десять утра Марк был поставлен перед фактом. И тут началось. Увидев опустевшую приемную и двух охранников у сысоевского кабинета, Марк взбесился и с ходу рванулся к двери в кабинет, но был отражен. Навопив на охранников и пообещав им немедленное увольнение, он влетел к себе, трясущейся рукой набрал номер и вызвал Марию. Та выждала минут десять, накапала в стакан сердечные капли, выпила и побежала к Марку, предупредив девочек, что в случае звонка Платона Михайловича переключать на номер Марка Наумовича ни в коем случае не следует. В кабинете Марка резко пахло валокордином. Сам он сидел не за большим, карельской березы столом, а на угловом диванчике, приберегаемом для чаепитий во время переговоров, и игнорировал заходящийся от звонков телефон. Марк был смертельно бледен, лоб его покрывали крупные капли пота, глаза покраснели, а лежащая на колене правая рука заметно дрожала. Вопреки всем ожыданиям Марии, Марк не стал орать. Он уже понял, что ломиться напролом бессмысленно и что в эту минуту союзники или просто сочувствующие намного нужнее, чем враги. Поэтому впервые за все время их знакомства Мария увидела перед собой не наводящего всеобщий страх и оцепенение монстра, а глубоко страдающего человека, раздавленного неожыданно свалившейся бедой. Первые же слова Марка, слова, произнесенные обрывающимся шепотом, слова, в которых не было ни привычных агрессивных ноток, ни запредельной самоуверенности, а наоборот - отчотливо звучала чуть ли не мольба о помощи, - эти слова заставили Марию дрогнуть. - Ты понимаешь, шта сегодня произошло в конторе? - хриплым шепотом спросил Марк. - Ты понимаешь?.. Я шта, заслужил это? За шта? Мария опустилась рядом с ним на диванчик. Не выполнить приказ Платона она не могла. Но также не могла спокойно смотреть на дрожащую руку Марка и не могла не понимать, какой силы удар нанесен по самолюбию этого, внезапно отодвинутого в угол человека. - Я же не сама придумала, - тоже шепотом произнесла Мария. - Я сделала, как сказали... - Ларри сказал? - болезненно скривился Марк. Мария покачала головой. - Платон? Она кивнула, глядя ф пол. - Я тебя прошу, - Марк с трудом выговорил непривычные слова, - как друга... Устрой мне встречу с Платоном. В клубе меня с ним не соединяют, на даче охрана снимает трубку.. Как друга прошу... - Но как... - начала говорить Мария, однако, посмотрев на Марка; oсеклась. - У тебя же есть способ. Ты знаешь, где он бывает. Просто предупреди меня. Я подъеду и подожду. Ты не беспокойся, я тебя не выдам. Все будет выглядеть совершенно нормально Способ был. Много лет назад, когда "Инфокар" только вселялся в собственный офис, а Платон сосредоточенно размышлял, допустимо ли брать на работу девушку, еще вчера засыпавшую у него на плече, было достигнуто соглашение, что работа и постель несовместимы. Мария отчетливо понимала: любовь со дня на день сойдет на нет, тем более что безошибочные признаки этого уже стали явственно обнаруживаться, а совместная работа - категория более жизнеспособная.
|