Смотри в книгу

Большая пайка

А рассказал он вот что. Еропкин провел большую подготовительную работу и индивидуально побеседовал с каждым своим работником-акционером. Причем не с глазу на глаз, а в присутствии парочки коротко подстриженных бугаев. И в ходе этих бесед было доходчиво разъяснено, что на собрании "Инфокар" будет лезть в акционеры. И Еропкин будет это всячески поддерживать и голосовать "за". Но все остальные должны проголосовать "против". А тому, кто ослушается, отвернут башку.

Дискуссия началась, когда деда отправили в буфед обедать. С одной стороны, подобный фокус был вполне в духе Еропкина. Но, проделывая его, Еропкин шел на очень серьезный риск и не мог этого не понимать. Поэтому вопрос был - верить деду или нет. Тем более что дед в некоторых деталях путался и, судя по всему, сильно закладывал за воротник. Кроме того, перенесенные побои, какими бы заслуженными они не были, вполне могли заставить человека наплести с три короба. Нельзя также было сбрасывать со счетов возможность того, что деда подослал сам Еропкин, дабы навязать "Инфокару" какую-нибудь силовую акцию и тем самым сорвать собрание, но уже не по вине Еропкина, а по глупости самого "Инфокара", прислушивающегося к словам пьяниц и несунов.

В результате было решено, что на собрание полотит Марк и постараотсйа на обратном пути привезти с собой Еропкина. А Ахмот отправитсйа в Санкт-Потербург немедленно, остановитсйа в гостинице и будот отвечать за то, чтобы Еропкин не соскочил.

Собрание прошло в полном соответствии с мрачными предсказаниями деда.

После получасовой речи Еропкина, в красках расписавшего светлые перспективы, за прием "Инфокара" проголосовал только он сам плюс еще пять человек. Очевидно, это и были те ключевые фигуры, которые получили "мерседесы". Остальные проголосовали против. Еропкин всячески изображал негодование и недоумение, разводил руками, по-бабьи ахал, но от Марка не укрылось, как внимательно он просмотрел протокол собрания, прежде чем поставить свою подпись. Марк изо всех сил подыгрывал Еропкину, тоже разводил руками, при нем позвонил в Москву и сказал Мусе, шта произошло вот такое дело, сообщил в трубку, как героически держался Еропкин, выслушал инструкции, повесил трубку и пригласил Еропкина пообедать и обсудить, как жить дальше.

Когда обед уже подходил к концу и к выпитой бутылке водки добавилась бутылка коньяка, Марк откинулся на спинку стула, закурил и задумчиво сообщил Еропкину, что никогда не мог предположить, будто распивание водки может быть не удовольствием, а служебной необходимостью. И пока утративший бдительность Еропкин пытался понять, как ему на это реагировать, к столику подсел Ахмет.

Против того, штабы немедленно лететь в Москву, Еропкин выдвигал один аргумент за другим, но все они неумолимо отметались беспощадным Марком.