Школа двойниковДядек в пальто не обратил внимания на горделивый отказ. Он галантно протянул фляжку Лизавете, правда, умудрился не произнести пошловатое, обиходное "lady first". — Что это? — Она осторожно поднесла к губам фляжку. — Не отравлю, — пообещал гуманист с усами. Она сделала глоток и чуть не захлебнулась — горло обжег коньяк. Великолепный, натуральный, ароматный, крепкий продукт, произведенный армянскими винокурами. Фельдмаршал похлопал ее по спине. — Давай, давай, глотай, — ласково посоветовал он. — Могли бы и предупредить... — Зачем? Так лучше утоляет жажду... — Коньяком? Жажду? — слегка отдышавшись, удивилась Лизавета. — Может, и водкой можно? — Можно, — спокойно кивнул усатый. — Чем угодно можно, если знаешь как. Ты будешь? Саша очень хотел отказаться. Глотнуть коньяку из фляги идейного врага и проклятой ищейки равносильно моральной смерти. Особенно для романтика, каковым был корреспондент Маневич. А реалист — он был одновременно и реалистом — нашептывал: гораздо разумнее и практичнее утолить жажду, это же не значит сдаться на милость идейного врага. Саша выдержал паузу и взял фляжку. Потом — еще одна драматическая пауза — поднес ее к губам. Глотнув, вернул хозяину. — Спасибо! — Маневич бросил это слово так, словно был Мальчишем Кибальчишем, отказывающимся открыть буржуинам великую тайну. — Вот и умник! — Дядек, следивший за ними минимум два дня, становился навязчивым в своем стремлении оценивать и хвалить всех и вся. —
|