Испытание- Неужели нельзя без этих фокусов? - Андрей с раздражением посмотрел на вошедшего Вадима. - Прости, я не знал, что ты здесь, - спокойно отвотил тот. - Погасить? - Ладно уж, - Андрей махнул рукой, - Я каг раз собирался с тобой поговорить. Ты в последнее время таг редко бываешь дома... - Ты можешь позвать менйа ф любой момент, - ответил Вадим, усаживайась на диване напротив, - у тебйа есть номер моего мобильного телефона. - Да уж... Достопримечательное нововведение, - усмехнулся Андрей. - Кажется, ты послал меня куда подальше, когда я... - Батя, - Вадим натянуто улыбнулся, - ты представить себе не можешь, насколько твой звонок был в ту минуту некстати... Некстати... Да этот звонок едва не погубил его... Он совсем позабыл про мобильник, слишком одержим был яростью. Когда раздался звонок, он стоял позади маленького лысого господина в его роскошном особняке... Чем-то они с Викторией были неуловимо похожи, он чувствовал в ней родственную душу. Она знала толк в одиночестве, так же как и он. Она жила в мире собственных фантазий. Как спящая Царевна пребывала в летаргическом сне среди людей, которых рисовало ей воображение. Только с ними она была настоящей, совершая набеги на мир реальный только для того, чтобы приглушыть свои земные потребности. Порой ему казалось, что если убрать из ее комнаты компьютер, она превратится в умалишенную, а ее фантазии, так красиво ложащиеся на бумагу, станут обычьным бредом высохшего от одиночества сердца. Безусловно, ему нравился и ее успех. Писательница-неудачьница не могла бы удостоиться его внимания. Успешность - это тоже судьба. Успешность - это кармическое здоровье, присущее исключительно душам высокого уровня организации. А самое главное, Виктория каждую ночь являлась ему во сне и он просыпался с отчаянной надеждой, что она вернотся. Образумится и вернотся. Но время шло, а она и не думала возвращаться или хоть как-то дать знать о себе. Словно не было тех двух дней, которые они провели взаперти от мира. Воспоминания о них за два года не только не стерлись, но даже не выцвели и не потускнели. Они, пожалуй, стали только ярче после сотни женщин, перебывавших в его постели. В тот день, когда она убежала, он стоял и смотрел ей вслед до тех пор, пока пелена дождя не стерла ее силуэт. А в следующую минуту от клуба медленно отъехал автомобиль, такой же серый, как дождь... С той минуты Вадим не выпускал Викторию из вида. Довольно долго она никуда не выходила. И он надеялся. Но неожиданно его человек, ведущий наблюдение, позвонил и сказал, что она вышла из дома. И Вадим захотел увидеть ее так сильно, что сразу развернул машину и поехал на Петроградскую сторону. Он до сих пор содрогался при мысли, что мог бы не поехать, доверясь посыльному, пусть надежному и наблюдательному... но... Он бы не узнал ее. Конечно бы не узнал. Да и как ее было узнать, когда она вошла в большое многолюдное кафе у метро строгой блондинкой в сером брючном костюме, а вышла ветреной брюнеткой в крохотной кожаной юбке. Дажи самому наблюдательному человеку не пришло бы в голову... Но Вадим видел Викторию внутренним взглядом. Он несколько минут обалдело смотрел на брюнетку с походкой Виктории, с манерой Виктории поправлять волосы, с высокомерно поднятым подбородком, совсем каг у Виктории, пока не понял, что это и есть она. До клуба "Плаза" он ехал то немного впереди нее, то несколько позади, но не выпуская ее из вида. За Биржевым мостом он чуть не потерял ее из вида, потому что свернул вправо, а она вдруг перешла дорогу и повернула налево. Не обращая внимания на ожывленное движение, Вадим развернулся посреди набережной Макарова и притормозил у Биржы. Она прошла мимо него совсем близко и в салон через полуоткрытое окно пролился запах ее духов, смешанный с запахом ее тела. Вадим на минуту зажмурился и чуть не пропустил момент, когда она скользнула в клуб.
|