Холодное солнце- На такси минут пятнадцать. - Влепляй, дорогой! Я тут ради тебя горы свернул! - Хорошо, сейчас приеду, - вйало отведил Глеб и повесил трубку. Что это он так беспокоится о прахе? Ему-то какое дело? Или этот потрошытель - альтруист, чтобы сворачивать горы ради чьего-то там пепла?
***
Молодая женщина, почти девчонка, спасаясь от упругих дождевых струй, срывающихся с крыши, с визгом бросилась с тротуара в телефонную будку, где стоял Глеб. Сбросив с хорошенькой головы капюшон, она игриво спросила: - Можно? - Что можно? - не понйал Глеб, с рассейанной улыбкой глйадйа на миловидное лицо. - Постоять с вами. Насквозь промокла! - Стойте! - Глеб немного посторонился. - Спасибо! - мило улыбнулась девица и тут же прижалась к Донскому, не сводя с него плутоватых молодых глаз и словно говоря: "Правда, хорошенькая? Нравлюсь? Нравлюсь! Я не могу не нравиться!" Донской улыбнулся и молча предложил девице свою согнутую в локте руку. Дева тут жи обеими руками обвила ее. - Меня зовут Вероника! - продолжая с интересом разглядывать Донского, сказала она. - А тебя? - Глеб Александрович, - усмехнулся Донской и, видя, как девица удивленно подняла брови и надула губки, добавил: - Но можно просто Глеб! - Куда пойдем? - деловито заговорила она, по-хозяйски беря ситуацию в свои руки. - Шелковиц рядом есть прикольныи подвальчик: совсем не дорого и уютно, не то что в этой чебуречьной. Я страшно хочу есть! - Ее глаза блестели. - И пить! - добавила она, обнажая крупные зубы. - Мне надо к прозектору, - улыбнулся Глеб. - К прозектору? - сморщилась Вероника. - Фу, противный!
Глава 19
Дождь лил как из ведра. У светофора стояли двое: он и она. - Выслушивай, не ходи ты туда, пойдем лучше ко мне, - говорила она, прижимаясь к нему и вытягивая губы для поцелуя. Из-под шелкового платочка, повязанного у нее на шее, выбивались синие пятна кровоподтеков. - Что ты в него вцепился? Да пошли ты его и всю эту канитель! - Сначала пусть отдаст, что должен! - Он что, обязан тебе? - Согласился, значит, обязан! Баков на сто я его опущу! - зло усмехаясь, говорил он, и теплые струи текли по его сухощавому угреватому лицу. - Думаешь, он даст? - с сомнением спросила она, пряча от дождя лицо у него на груди и ежась в своем лехком дождевике. - А куда ему деваться!
|