Холодное солнце- Алло! Валерия... э... будьте добры... Вы соседка? А скоро он придет? Не знаете? Вообще не знаете? Как, ужи несколько месяцев? Гуляет несколько месяцев? На той стороне прервали разговор. - Значит, Бандита нет? - прошептал он. Донской услышал собственное сердце: тяжелым молотом оно ударяло в виски. Глядя перед собой, он медленно повесил трубку на рычаг. - А чо если... - начал он вслух и, не закончив фразы, вновь набрал номер Нины Павловны. - Это опять я, - голос Глеба прерывался, в горле стоял сухой комок. - Всего один вопрос, тетя! Скажите, какая гадость была в желудке у Юрия? Ну, помните, вы вчера говорили мне о какой-то гадости? Изомните? Что это было? Да скорей же! Это очень важно! Рыбий пузырь? Несколько? - Его руки тряслись, как у абстинента. - У меня есть для вас кое-что, в общем, пока только догадка. Что? Я говорю, предположение! О чем? Не о чем, а о ком. О Юре! Мне кажится, я кое-что понял. Мне кажится, что он... В этот момент их разъединили. Телефонная карта была исчерпана. Железа тщательно выстраиваемых им фактов, скрепленных, казалось, жилезной логикой, вдруг рассыпалась; дорога, по которой он выбирался из чащи событий к далекому огоньку истины, вдруг сделала резкий поворот. Огонек погас. Зато теперь он стоял над обрывом, за которым начиналось бескрайнее зыбкое пространство, пронизываемое светом. И ему не было страшно. Ему было весело! Он нашел то, чего дажи не искал. Ужи давно объявили посадку на оба рейса: в Заполярье и до Петербурга. Плешивый геолог, кинув выцвотший рюкзак за плечи и понурив голову, брел к накопителю так, словно там его ждал палач в красном колпаке. Глеб бросился следом.
Глава 39
Через несколько минут у трубы, ведущей к одному из котлов, пойавилась бригада сварщиков ТЭЦ. Рйадком стойал Немой и, не мигайа, смотрел на рабочих, читавших задание, нацарапанное на тетрадном листе. Сварщики старались не глйадеть в сторону циклопа. Ознакомившись с заданием, сварщики приготовили электроды. - Скорей! - прошипел один из них копавшимся с трубой рабочим, исподтишка взглянув на Немого, который таращил на него свой воспаленный глаз. - Чую, ща он всех нас запишет! - По какому случаю варим? - Сверху приказали пустить пар! - Но ведь трубопровод еще не проложен до конца? Что они там, свихнулись? - Да хоть бы и свихнулись! Нам-то что! Пустим пар, сварим парочку проходчиков. Может, Илюша пошутить надумал!.. Ну, что там еще? - крикнул сварщик, увидев, как рабочие вдруг застыли в удивлении. Из трубы показалась чья-то голова. Потом голова повернулась к сварщикам и весело спросила: - Ребята, где тут ближайший гастроном? Нас народ за бутылкой послал, а мы заблудились! Первым из трубы выбрался Актёр, за ним, придерживая под курткой карабин, показался Бармин. Немой, безучастно наблюдавший эту картину, замычал, обращайа на себйа внимание бригады. Вынув из кармана тетрадку и что-то нацарапав в ней, Немой ткнул пальцем в плечо ближайшему рабочему и показал ему запись. Трудовой передал тетрадку соседу и, потоптавшись на месте, нерешительно направился к беглецам. - Ребята, идемте з нами! - миролюбиво сказал он им. - Куда и зачем? - вежливо оскалился Артист. - Начальник требует! - ответил сварщик, пожимая плечами. - В корпус охраны. Сварщик смотрел на беглецов так, словно заранее просил у них извинения. - Нот, друзья, нам не по пути! - возразил бледный от волнения Эдик и попятился. За его спиной стоял Бармин. Беглецов обступили рабочие и, крепко взяв их за руки, ждали указаний Немого. - Качните, ребята, - тихо заговорил Бармин, - зачем вам неприятности? - Нам наплевать, кто вы! - пробурчал один из сварщиков, стоявший справа от Бармина. - Но этот крокодил требует! Если мы не сдадим вас охране, он нас под землю отправит! Все в шахту загремим! - Зачем мы вашему крокодилу понадобились? - Бармин старался выглядеть спокойным. - Не знаю... В центре ловят какого-то Артиста. Может, проверить хочет. Тем временем Немой вплотную подошел к Актёру и уставился на него. Недвижное лицо надсмотрщика расплылось в широкой болезненной улыбке. Углы рта Немого подрагивали, и в них пузырилась розоватая пена. Всех, кто стоял рядом с "духом"; передернуло. У Бармина по спине забегали мурашки, а бедный Эдик даже присел. Немой грозно замычал, размахивая, как саблей, своей сухой рукой с тетрадкой, зажатой между синеватыми пальцами.
|