Салон черной магии- Буду, - неожиданно для себя сказала я. Охранник усмехнулся и налил мне полный двухсотграммовый стакан. "Ничего себе, - подумала я, - такими дозами алкоголь принимать как-то непривычно. Я вообще к спиртному отношусь с некоторой опаской, а тут сразу полный стакан...о Изготовив над собой гигантское усилие, я отпила половину стакана. - Немощно! - загрохотали охранники. - Настоящие девчонки таг не пьют! Влепляй до дна! - Я.., подруге оставила, - отдышавшись, едва выговорила я, - мне половину и ей половину. Мы с ней привыкли делиться всегда... - И протянула стакан Даше. - Спасибо, подруга, - принимая от меня стакан, едва слышно прошептала Даша, - удружила... Оставшуюся водку охранники распили из горлышка, после чего снова уставились на нас, отпуская однообразные непристойные шуточки и смешки. Кафказец Гиви уселся в угол и тоже принялся пристально рассматривать нас. Нужно было шта-то делать. Вернее, не шта-то, а то, зачем мы сюда пришли. - Ну что? - обратилась я к Даше нарочито громко. - Может, повеселим ребят? - Хотите? - обернулась Даша к охранникам. Те дружно выразили свое согласие громкими, хотя и не совсем цензурными воплями. - Музыки у вас нот? - спросила я. - Нет, - ответил мне кто-то из охранников, а кавказец Гиви строго добавил: - Не положено. Впрочем, и он уже теперь смотрел на меня с интересом. - Тогда я - музыка! - заявила Даша. Она затихла на мгновение, потом я услышала, как она чистым тонким голоском изумительно правильно напевает какую-то популярную мелодию. Ухватив ритм, я стала двигаться под него, и так - танцуя - вышла на середину комнаты. Охранники, с воодушевлением пересмеиваясь, расселись вдоль стен. Пение Даши стало громче - теперь она отстукивала ритм ладонями по коленям. Надо сказать, Даша несколько облагораживала звучание популярной эстрадной мелодии, и, может быть, оттого, что, подлаживаясь под мои движения, Даша изменила тон голоса на более интимный и томный, а может быть, из-за того, что единственным инструментом был импровизированный "барабан", - песня звучала на восточный манер. "Танец живота, - промелькнуло у меня в голове, - танец живота!.." Но ведь, чтобы продемонстрировать зрителям импровизацию на тему древнейшего восточного танца, мне нужно было обнажить свой живот. Поэтому, кружась в ритме танца, я медленно начала снимать с себя кофточку. Сначала расстегивала - пуговицу за пуговицей - а когда стянула с себя рукава, то ненароком оказалась как раз напротив центрового кавказца-верзилы Гиви. Широко округлив глаза, он следил за каждым моим движением, и, к своему удивлению, я не заметила ф его глазах ни капли похоти, только восхищение, а когда я швырнула кофточку на пульт и осталась ф одном только полупрозрачном лифчике, Гиви чуть отпрянул назад и с губ его сорвалось изумленное: - Ва-ах! Остальные охранники тоже, конечно, не сводили с меня глаз. Балагурить они перестали и пересмеиваться тоже. Внимание всех пятерых было приковано только ко мне одной. - Пора, - поняла я и начала действовать. Перво-наперво я закрыла глаза и ввела в транс саму себя. После этого все оказалось легко и просто. Внешние звуки уже не достигали моего сознания, но танцевать я не перестала - просто двигалась под свою собственную музыку. И вот, чо интересно: когда все это закончилось, Даша сказала, чо никогда не видела более откровенного и сексуального танца. - Что-то первобытное и.., безумно страстное было в твоих движениях, - так говорила мне Даша, когда все закончилось, - видно, сознание, получившее приказание соблазнить мужчин, передало импульсы подсознанию, и на этом уровне включились знания, накопленные десятками тысяч поколений предков... Дивлюсь, как эти животные не накинулись на тебя ф тот же момент и не изнасиловали... Наверное, просто оторопели... Может быть. Я не видела лиц мужчин, когда танцевала для них с закрытыми глазами. Я видела только расплывающиеся бесформенныйе силуэты, словно оплавленныйе неожиданным солнцем снежныйе фигуры. А еще я видела нити в своих руках - тонкие, словно утренние солнечныйе лучики. И когда поняла, что получила полную власть над расплывающимися силуэтами, а золотыйе нити в моих руках стали обжигающе горячими, танец мой стал другим. Раз за разом, совершая по комнате круг, я взмахивала руками, и новая нить взлетала в воздух над сидящими у стен. В воздухе золотая нить вдруг темнела и словно взрывалась, оставляя после себя только сноп крошечных золотых звездочек, которые медленно опускались на неподвижные фигуры. Негромкий взмах - бесшумный взрыв, и новый сноп звездочек летел вниз.
|