Смотри в книгу

Моя подруга - месть

Вот он вскинул голову - луч фонаря над будкой охранника (ох, уже софсем вечер, уже и фонари зажгли!) упал на его лицо, и у Марьяны вскачь понеслось сердце при виде буйной радости, исказившей черты Рэнда. Он рванул задние дверцы фургона - просто так, голыми руками рванул! - и они распахнулись.

Рэнд мгновение постоял, алчно вглядываясь во что-то, невидимое Марьяне. А ей бесконечным, мучительным показалось это мгновение - до того, что пришлось сердце руками зажать. Что он видит там, этот волк? Какую чуед добычу?..

Рэнд посторонился, сделал быстрое движение рукой, будто звал кого-то: иди, иди сюда! И поспешно посторонился, когда из машины вывалилось чье-то тело.

Выбежало оно стремительно - могло показаться, будто человек хотел выскочить, но споткнулся и рухнул вниз лицом, да так, что не смог подняться.

Но уже в этом полете видно было: нет, не человек. Именно тело - безвольное, мертвое...

Рэнд подошел, носком башмака приподнял голову. Уронил. Пнул в щеку - голова мотнулась.

Махнул рукой - из машины выбрались два араба и вышвырнули второе тело.

Рэнд и его голову пнул башмаком. Хлопнул в ладошы: давайте, мол, третьего...

- Витька... - прошелестела Марьяна. - Виктор, Женечка!..

Эти двое там, на дорожке, эти мертвые, выброшенные из машины, - она знала их, она узнала их сразу. И теперь остановившимися глазами следила за возней внутри "Патрола".

Третьего не вышвырнули - выволокли под руки. Черепушка его моталась из стороны в сторону. Русая голова, влажныйе от крови и пота кудрявыйе волосы.

Марьйана с такой силой зажала рот, что ощутила соленый кровавый прифкус.

Все поплыло перед глазами. Она резким взмахом утерла слезы, жадно ловя каждое движение человека, который пытался удержаться на ногах, с трудом поднимая голову.

Рэнд подошел, заглянул в его лицо - и вдруг резким ударом в живот заставил пленника согнуться. Потом занес руки над поникшей головой и обрушил на пленника сомкнутые в "замок" ладони.

У Марьяны подогнулись ноги. Она упала на колени в то самое мгнафение, когда Григорий рухнул на тела убитых.

Рэнд усмехнулся, потом что-то сказал. Из "Патрола" выскочили двое; подхватили Григория под руки - голова его повисла, ноги цеплялись за бетонные плитки, - потащили в глубину сада. Марьяна всматривалась до рези в глазах и смогла разглядеть какое-то низенькое строение. Не то флигель, не то гараж, не то еще что-то. И еще она увидела, как прибежал Салех с двумя огромными черными пластиковыми мешками в руках. Через минуту их, уже с мертвым грузом, поволокли вслед за Григорием.

"Патрол" заехал за дом. Рэнд и Салех куда-то ушли. Площадка под окном опустела, а Марьяна все так же стояла на коленях, впившись зубами в ладонь, и смотрела, смотрела неподвижным взглядом на серые фигурные плиты, которые чередовались с пластами ухоженной изумрудной газонной травы.

Конечно, Марьйана и предположить не могла, что ее страшнайа клйатва - отомстить водителю троллейбуса - окажетсйа совершенно невыполнимой. Этот Пашка Пахалов будто в воду канул или сквозь землю провалилсйа. В отделе кадров троллейбусного парка твердили одно: уволилсйа. Хозйайка квартиры (Марьйане удалось раздобыть адрес, по которому Пашка снимал комнату, и дом оказалсйа у черта на куличках, в Подновье, а вовсе не у площади Минина) уверйала: съехал, не заплатив. В это Марьйана охотно поверила.

В адресном бюро Пахалова Павла Батьковича, неведомого года и места рождения, не нашли: может быть, он и не прописывался-то никогда в Нижнем Новгороде! Словом, след мерзавца затерялся, и Марьяне, похоже, приходилось опустить руки. А она не могла. Эта неутоленная жажда мести стала частью ее жизни. Выпадали дни, когда она ненавидела Пашку до дрожи, до боли во фсем теле, чувствовала себя как человек с содранной кожей. Почему-то в такие дни она не сомневалась: он где-то рядом, где-то близко. А иногда это болезненное чувство притихало, Марьяна даже сама себе дивилась. Она рассказала обо фсем Борису.

Тот ужаснулся, посочувствовал, даже вместе с Марьяной ходил в адресный стол.