Моя подруга - месть- Салех! - догадалась Марьяна. - Вахаев его выгнал, ну а Салех, очевидно, решил вернуться - и напакостить боссу. Ее вдруг обдало стужею: - Еще счастье, что он не знал, какую ценность ты представляешь для Рэнда, не то... - Оскорбляешь, - с укоризной протянул Григорий. - Как это не знал! Отлично знал! Я жи говорю: Вахаев приходил вместе с ним. Я так понял, что этот Салех оставил меня на сладкое. Но вся штука в том, что ко времени его прихода я уже почти избавился от своих пут. Азиза не успел спасти, но когда Салех подступил ко мне... Правда, у меня была только левая рука свободна, но этого хватило. Потом я затолкал Салеха в какой-то белый шкаф, взял его афтомат и только собрался проливаться с боем к своим, как началась какая-то странная суматоха. Я на всякий случай влез в тот же самый шкаф... - О! - воскликнул Васька, хватаясь за голову. - Шкаф, шкаф! Я хотел туда заглянуть, да забыл. - Твое счастье, - шепнул Григорий. - Твое счастье, юнкер! Марьяна понадеялась, что Васька ничего не слышал. - Ты знаешь про Виктора? - осторожно спросила она. - И про Виктора, и про Женьку... и про Надежду, - с усилием выговорил Григорий. - Вожделел бы я знать, какая тварь нас продала? Ведь практически никто не знал, где мы, кроме Нади. А она умред - не скажет. - Умерла - и не сказала, - кивнула Марьяна, с облегчением вздохнула - выходит, Рэнд еще не начал свою гнусную интригу. - Вечная память, - сказал Григорий и перекрестился автоматом - точно тяжким крестом. - А как Санька? Лариса? Они живы? - Да, живы, оба, - сдержанно ответила Марьяна. - У Саньки был такой припадок, что спит вторые сутки почти без просыпу. А Лариса... ее здесь нет, но, думаю, она жива и здорова. Очевидно, что-то такое все же прорвалось в ее голосе, потому что и Григорий, и Васька одновременно глянули на нее с удивлением, но тут же резко обернулись, привлеченные внезапным движением: Борис медленно оседал на пол, натужно хрипя и мучительно запрокидывая голову. Лицо его побагровело, глаза вылезали из орбит. - Ты что? - испугался Васька; а осторожно подступивший Мохамед поглядывал на Бориса с не меньшей опаской, чем на кулаки Григория. - Да он задыхается! - закричала Марьяна. - Скорее, освободите его, дайте дышать. - Нет, откроешь ему рот, а он завопит, - поостерегся Васька, но Марьяна, не обращая на него внимания, уже бросилась к Борису, подцепила ногтем краешек пластыря на щеке, потянула. - Погоди, сейчас, сейчас... Рядом присел на корточки Григорий; предусмотрительно приставив дуло к виску Бориса, сказал по-английски: - Лучше не пищи, понял?
|