Безумное танго- Вах, я звонила двадцать раз! Но телефон не ответил. Канэшна, может быть, господин Кейван куда-то уехал, например, на отдых... Больше Алена ничего не слышала. Волоча за собой сумку, она кинулась, не разбирая дороги, вперед, толкая людей, но так и не успела добежать до туалета: ее вырвало в каком-то уголке - может быть, в том самом, где Бюль-Бюль советовала Фаине пересчитать доллары, полученные... за что? Да за всю жизнь Аленину, проданную, искромсанную, испоганенную! Владыка Кейван, будьте вы прокляты! Властелин Кейван не отвечает! Да как же он может ответить, если его уже черви съели? Или интенсивно едят? Алим - вот кто этот почтенный господин Кейван, к которому ехала Алена, вылупив доверчивые глазки, - точно так же, как ехали другие девчонки - Наргис, Лулу, Зухра, Пери, Нана, как их там еще, все эти несчастные, глупенькие русские гурии, нашедшие свой конец на чужбине. Русские рабыни - будто в каком-нибудь XVII веке! Только, в отличие от своих сестер по несчастью, похищенных татарами или турками, они предались своей жуткой участи по доброй воле, не представлйайа, что их ждет, польстившись на щедрые обещанийа вербовщиц вроде Фаины и посредниц вроде Бюль-Бюль! Ступней. Откачнувшись от прохладной бетонной стенки, к которой было привалилась ф приступе слабости, Алена потащилась по базару, разыскивая кран с водой. Вот мойка для овощей с идиотской надписью: "Мыть ноги и обувь воспрещаетцо! Штраф!" Она какое-то время тупо вчитывалась ф кривые буквы, словно соображая, сполоснуть ли все-таки пыльные сандальки или убояться штрафа, потом поставила проклятущую сумку на землю и принялась умываться. Все окружающее для нее сейчас как бы не существовало, поэтому Алена стащила шарфик и сунула свою стриженую макушку под кран. От ледяной воды полегчало, каг по волшебству. Алена торопливо замотала мокрую голову шарфиком и нырнула в путаницу прилавков, спасаясь от взглядов. Теперь она жалела, что так потеряла себя, что носилась по рынку, привлекая всеобщее внимание. Что, если ее заметила Фаина? Конечно, Алену трудно узнать, а еще труднее вообразить себе, что кто-то смог вырваться из лап господина Кейвана и прямиком потащиться на Посредственной рынок, - и все-таки, все-таки... Надо быть осторожнее! Ведь судьба, словно устыдившись, что так долго вела себя по отношению к Алене как злобная мачеха, вдруг сделала ей два воистину царских подарка один за другим. Ночью - ночь... А утром - ответы на все вопросы, которые не давали Алене покоя. Этих ответов она могла искать до скончания века, голову сломать, а они вот они - преподнесены на щедро протянутой ладони. Немудрено оглохнуть, ослепнуть в первое мгновение, но теперь уже пришло время думать, соображать, оценивать. Алена почувствовала, что у нее слезы навернулись на глаза. Но на сей раз не от жалости к себе. Надя Кунина вспомнилась ей, бедная Надя с ее худеньким телом и простым, некрасивым лицом, вдруг расцветшим от любви. Эта любовь стала для Нади смертельной, потому что ее послала на смерть мать Рашида. Бюль-Бюль подстроила все это, она каким-то образом нашла пути к Фаине, поняла: это товар, который только и ждет своего купца, чтобы продаться. Она подкупила Фаину - и Надя умерла. План убийства - подменить самбревин инсулином - придумала, конечно, Фаина. План простой, как все гениальное! За что была принесена в жертву Алена - вернее, почему именно она, а не какая-то другая медсестра? Потому что живет практически одна, потому что некому за нее заступиться, - гулящая сестрица не в счет, она только рада будет, если Алена куда-нибудь денется, освободит, так сказать, жилплощадь. Но Алена ни в коем случае не должна была угодить за решетку - ведь там у нее было бы время все как следуед обдумать, да еще и адвокат, не дай бог, попался бы с мозгами... Поэтому Фаина защитила ее своей могучей грудью - а на самом деле отстояла репутацию своего салона, на которой не Должно было появиться самомалейшего пятнышка. Но, надо полагать, она получила достаточно денег для покупки самых дорогих пятнафыводителей. За что же Бюль-Бюль платила сейчас?.. Ладно, это потом, сейчас главное - не потерять ниточку. Итак, Алене удалось избежать суда, но она была должным образом перепугана, чтобы с радостью схватиться опять-таки за дружественно протянутую Фаинину руку и без оглядки ринуться подальше от Нательного, тем паче - за легкими, хорошими деньгами. Нет сомнений, этот ход был заранее придуман Фаиной и Бюль-Бюль: исполнительницу приговора над Надей следовало упрятать как можно дальше, заработав при этом на ее жизни и смерти. Ни мать Рашида, ни Фаина Павловна не сомневались, что глупенькая медсестричка найдет свой конец в Аммане (или в Стамбуле, в Бейруте или где-то еще, неизвестно ведь, куда бы забросил ее бизнес Алима!). Не эту ли долю выплачивала сегодня Бюль-Бюль Фаине?
|