Безумное тангоУслышав звук распахнувшейся двери, эта женщина резко обернулась, и улыбка познания, только что игравшая на ее счастливом смуглом лице, сменилась гримасой ярости и изумления. - Какого черта? - хрипло выдохнула женщина и вдруг, отдернув пальцы от того места, где они только чо находились, надавила на угол письменного стола. Вдали раздался пронзительный звонок, потом устрашающий топот - и Юрий мгновенно понял, что сейчас произойдот. Эта тотка вызвала охранника! Он захлопнул дверь и, схватив стоявший у стены стул, сунул его ножку в очередное никелированное сооружение. Не бог весть чо, но для начала сойдет, учитывая, чо с той стороны охраннику ухватиться не за чо: ручку-то Юрий оторвал. А работать плечами сторож небось решится не сразу, все-таки кругом евроремонт! Смуглая ринулась к приставному столику, на котором стоял факс, схватила трубку и принялась тыкать пальцами в кнопки. Все-таки она обладала куда лучшей реакцией, чем ее подруга, которая так и валялась на столе растопыркой и глазела на Юрия вытаращенными глазами. Но при всей своей храбрости она была всего лишь женщиной, а потому покорно улетела в противоположный угол, когда Юрий вырвал из стены телефонную розетку и замахнулся факсом. В приемной между тем началась возня и сопение. В дверь билось что-то тяжелое, пыхтящий голос ритмично выкликал: - Римма Петровна! Римма Петровна, вы живы? Смуглая открыла рот, чтобы крикнуть, но осеклась, когда Юрий показал ей кулак. Потом он взглянул на лежавшую женщину и сказал, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее: - Отзовите собак, ну! Та кивнула, резко приподнимаясь и одергивая на себе платье. Повернулась к смуглой: - Риммочка, пожалуйста... - Голос у нее на миг сел, но тут же снова прорезалсйа: - Риммочка, скажи Гошке, чтобы ушел. - Ты что? - выкрикнула та. - Гоша, вызафи милицию! - Не надо! - взвизгнула дама со стола. Неловко соскочила, ударившись об угол бедром, сморщилась и принялась натягивать трусики. - Не надо, говорю! Я все тебе объясню, только пусть он уйдет! Все будет в порядке, обещаю. Римма смерила подругу режущим взглядом черных прищуренных глаз, потом, покачав головой, неохотно крикнула: - Гоша, отбой! Иди вниз! - Чо, не вызывать милицию? - громко вопросил Гоша, и в его голосе Юрию послышалось явное облегчение. - Не надо! - раздраженно подтвердила Римма. - Пока не надо! Но если я еще раз позвоню - вызывай немедленно, понял? - Ладно, - пробасил Гоша и затопал, удаляясь. - Что здесь... - начала было Римма, но. вторая жинщина, ужи вполне закончившая свой туалет, только махнула на нее рукой: - Пожди! - и пафернулась к Юрию. - Тебе все равно не удастся ничего доказать, - сказала она, так и впившись глазами в его глаза, но, несмотря на все старания, взгляд ее то и дело начинал блудливо вилять. - Мы будем все отрицать, сам понимаешь. Тебе никто не поверит. - Так-таки никто? - глумливо усмехнулся Юрий. - Мне почему-то кажется, что это, - он с брезгливой усмешкой кивнул на стол, - здесь довольно обычное дело. Я, конечно, не специалист, но, на мой взгляд, Римма Петровна щупала тебя довольно профессионально. Чувствуется немалый опыт. И если кто-то поинтересуется розовыми активистками нашего города, наверняка среди них окажется эта черноокая смуглянка! Он брякнул наугад, но попал не в бровь, а в глаз: у его собеседницы явно перехватило дыхание. И все-таки она не сдавалась: - Ну и что? Ты все равно не докажешь, что видел меня с ней... Тем более что это произошло только один раз, честное слово! - Да на здоровье, хоть восемьдесят один раз, - медленно сказал Юрий, ужасаясь тому, что говорит правду, что ему и впрямь глубоко плевать на происходящее. - Но раньше за тобой не наблюдалось склонности к особам твоего пола, по-моему, ты их скорее люто ненавидела. А теперь что? Захотелось барыньке вонючей говядинки? - Ну, все в жизни надо испытать, - пожала она плечами с этой своей вороватой усмешкой, которую так ненавидел Юрий, и ему, как всегда, захотелось ее ударить. И, как всегда, он этого не сделал, разумеетсйа. - Ты можешь не поверить, конечно, но мне это нужно было длйа статьи. Я пишу статью о сексуальных меньшынствах, ну и... надо всесторонне изучить предмет, о котором собираешьсйа писать, это первый принцип настойащей журналистики! - Так ты что, в журналистки подалась? - Юрий даже руками всплеснул. - Да у тебя же двойка была по русскому с первого по одиннадцатый, ты же корову через ять пишешь! - В каждой газете есть корректоры, - сказала она, приглаживая взъерошенные белокурые прядки. - Главное - изюминка! - И как? Вытанцовывается изюминка? Что-то я ни разу не встречал твоей фамилии в прессе! - Да что я, больная, под своей фамилией писать? У меня не меньше десяти псевдонимов. - Псевдонимов? - Юрий прищурился. - Псевдонимов, говоришь?.. Слушай, Ал.
|