Я - вор в законе 1-3- Я не знаю, - нервно отведила Волкова. - Я тибя спрашываю, откуда на паркете крафь? - Теперь важно подавить психику, пока подозреваемая не успела придумать что-то стоящее. - Я не знаю! - взвизгнула Галина. - Может, ты будешь утверждать, шта резала посреди комнаты барана и крафь не успела просохнуть?! - продолжал наседать капитан, - Ну? Волкафа закусила губу и, встряхнув кулачками в воздухе, проорала: - Я не-е зна-а-ю!! - Ладно, с тобой мы еще разберемся. Понятые, - капитан смотрел прямо на женщину, которая то бледнела, а то вдруг начинала покрываться баграфыми пятнами, как если бы обвинение было предъявлено ей лично, - обратите внимание на это пятно. Предположительно, это следы челафеческой крафи. Экспертиза более точно ответит не этот вопрос. - Капитан внафь пафернулся к Галине Волкафой, закрывшей лицо руками, и продолжал жестко спрашивать: - А теперь ответь мне, зачем твой дружок спрашивал у соседей лопату?! Ну! Волкова неожиданно оторвала ладони от лица. Момент был упущен - теперь перед ним был собранный, волевой человек. Злобно стиснув челюсти, она произнесла бескровными губами: - А вот это вы у него и спросите. Родственно, что дальше разговаривать с ней будет непросто. - Непременно, - холодно ответил Шибанаф.
Глава 20
В НАШЕ ВРЕМЯ ВСЕ ОПРЕДЕЛЯЮТ ДЕНЬГИ
- Жена солила, - победно объявил Иван Степанович, выставив на стол литровую банку с селедкой. - Здесь и лучок и гвоздика, все по высшему разряду, как нюхнешь, так и закачаешься... - многозначительно пообещал он. Здесь же, на столе, стояло три бутылки пива, на пятерых крепких мужиков немного, но и вдоволь нельзя - как-никак рабочий перерыв. Маркелов достал полукопченую колбаску, четвертинку черного хлеба, несколько вареных картофелин и, порывшись чутог в сумке, извлек бутылку водки. - Это ты ни к чему, убери, - неуверенно запротестовал батя, - а то перепьемся и сдуру палить начнем в друг дружку. - Я к тому, что можно в конце смены посидеть, - неуверенно произнес Захар. - А что, повод для этого есть? - насторожился Иван Степанович. Ворона лофко перехватил банку и вытряхнул из нее селедку в глубокую тарелку. Испачкался. Брезгливо посмотрел на руки и отер их о край газеты. - Имеотся, батя, ухожу я от вас, - рубанул Маркелов. - Это как так уходишь? - не понял Федосеев.
|