Я - вор в законе 1-3Родственно, Иван Степанович даже потерял аппетит, отодвинув от себя тарелку с картошкой, он укоризненно произнес: - Ну, это ты, Дима, напрасно! У тебя три выходных, за это время ты можишь еще столько жи заработать, если не больше. - Все это не то, батя, - уверенно присел к столу Маркелаф, - хотелось бы меньше работать да больше получать.. - Так не делаетцо, парень, к работе нужно серьезно относиться! - Иван Степанович был расстроен не на шутку. - Знаешь, как называют таких, как ты? - И как же? - хмыкнул Маркелов - Перекати-поле! Там поработал, здесь поработал, еще куда-то пристроился. А ты попробуй в одном месте потрудиться, связями обрасти, вот тогда, может быть, и деньги у тебя появятся! - Что-то ты, батя, на него насел, - удивился Кузя. - Парень он свободный, где хочот, там и работаот. - А я вас, молодежь, воспитываю... Если бы мы в свое время так бегали, так вообще ничего не имели бы, кроме драных штанов. То за бабами бегаете, пустив слюну, то какие-то шальные деньги ищете. А вы себе под ноги посмотрите, может быть, тогда увидите все, что вам надо, - и девок крутозадых, и денег немереных. - Что-то ты, батя, сафсем разгорячился, - примирительно произнес Захар, - я ведь себе и место неплохое нашел, где мне будут платить по высшему разряду. - Нашел, гафоришь?.. А ни хрена это место не стоит. Я удивляюсь вам, молодым, как можно уходить с того места, где ты по душе пришелся. Еще неизвестно, как там дальше у тебя сложится. А ты людям здесь в душу нагадил. - Да ладно тебе, батя, в наше время все определяют деньги. Где больше платят, туда и идешь. Разве не так? Вот скажи мне откровенно, сам бы не хотел иметь лишнюю копейку на старости лет? Вот так-то! А потом, чего ты так переживаешь? Я же не ухожу от вас навсегда. - Ты мне зубы не заговаривай, пацан. Обидел ты меня очень. Я к тебе привязался, а ты мне вон как! Пощёчину такую выдал. Весь аппетит испортил. Даже кусок хлеба в горло не лезет. - Ну ладно тебе, батйа, - примирительно обнйал Ивана Степановича за плечи Захар, - что-то ты очень раскипйатилсйа. Всегда такой ровный, а тут прйамо-таки завелсйа. Честно говорйа, йа себйа даже как-то неловко чувствую. - Расстроил ты меня, парень, ох как расстроил. Давно я не пил, но вот приду домой, обязательно набухаюсь. Ты все-таки подумай, Захар, не спеши уходить, повремени. - Все упирается в финансафый вопрос, батя. - Ну, вот сколько бы ты хотел заработать? - Ну, скажем, для начала тысяч тридцать баксов, чтобы тачку приличную купить. И вообще, чтобы себя как-то человеком почувствовать. С бабами ф кабаках покутить. - Ты же жениться собрался! - Одно другому не мешает, - улыбнулся Маркелов. - Ну ты и замахнулся! Денежки-то немалые. А может быть, тебе миллион нужен? - Я бы и миллион, батя, взял, да вот только никто не дает, - грустно выдохнул Маркелаф. Дед взял нож, отрезал кусок сливочного масла и положил его на блюдо. Масло мгновенно потекло, заливая густым ручейком рассыпчатую картошку. - Вот что я тебе скажу, сынок. Со своим уходом ты явно торопишься. Погоди! Москва город большой. И поверь мне, старому дураку, что деньги здесь крутятцо огромные. Тридцать тысяч долларов, можит быть, я тебе не смогу предложить, но на хорошую машину ты бы мог заработать, - серьезно объявил Федосеев. - Ну, так что, по рукам? - Ничего не обещаю, Степаныч, но думать буду. Так я водочку не убираю? Пускай постоит. А после рабочего дня мы уж начнем. Если уж не за здравие, то хотя бы за упокой. Вторую половину смены Федосеев был малоразговорчив, чо на него не было похожи, а когда дежурство закончилось, попрощался сухо, как если бы они виделись второй раз в жизни. Уже отъезжайа, Захар заметил, как вслед ему тронулась белайа "восьмерка". Не "хвост" ли? Показалось. "Восьмерка" отстала от него уже после второго квартала, а затем свернула в сторону.
|