Я - вор в законе 1-3- Об этом не думал, - неопределенно сказал Закир. - А вот ты подумай, - очень назидательно протянул Иван Степанович, - одних винтовок только на полмиллиона "зеленых" потянет, а ты приплюсуй сюда и "волыны", которые сейчас в особой цене... - Конспективнее, что сказать хотел? - А ты нетерпеливый, - поморщился Федосеев, - вижу, что ничему тебя тюрьма не научила. - Не тебе учить! - Что я тебе хотел сказать... убрать их надо будет после того, как оружие сплавим. Завезти в лес и по-тихому грохнуть. - А ты, Батяня, не простой, за пятак задавить готов. - Только это по-другому следует назвать. Я - мудрый! А твои узколобыйе болваны шепнут по пьяни своим телкам пару словечек, вот, дескать, какие мы удалыйе, и тогда пропаришься на киче до конца дней своих. - Ладно, после обсудим, - не сразу ответил Закир. - раньше они меня не подводили. - Ты подумай... То было раньше, а сейчас на кону наводятся куда большие деньги. А от них дажи у самого правильного головушка закружится. На темной аллее показалась девушка с парнем. Те самые. Обнявшись, они весело хихикали. Можно было уверенностью утверждать, что в густых зарослях они развили свое небольшое приключение. - Завтра свйажемсйа. Буду надейатьсйа, что к тому времени пойавйатсйа какие-то новости.
***
Дверь громыхнула металлом и тяжело отворилась, В проеме показался старший прапорщик и голосисто, словно певчий на клиросе, произнес: - Заключенный Ерофеев на выход... с вещами! Прапорщика окрестили Тараканом, чему способствовали его неимоверно длинные усы, вытянутые в прямую линию, казалось, при желании он мог запросто уложить их на плечи. - Тихоня, да тебя никак на волю выпроваживают, - пошутил пожилой, обнаженный по пояс зэк. На дряблой груди - купола да кресты. - Весточку не передашь? Матвей свесил ноги со шконарйа и произнес: - Шутить изволите, Афоня, с моими грешками в ад хотя бы пустили, а ты на волю. - Пошевеливайся, - поторопил Таракан. - Погодь малость, начальник, дай с людьми попрощаюсь. - Пожав пожилому руку, он негромко сказал: - За меня пока останешься, а там чо тюрьма решит, - подняв со шконки небольшой узелок, он зашагал к двери и, повернувшись у самого порога, произнес: - Ладно, братаны, до скорого. - Лицом к стене, - строго приказал Таракан. Матвей, заложив руки за спину, застыл у дверного косяка и принялся с интересом рассматривать мелкие трещинки на отштукатуренной поверхности. Грохнула затворяемая дверь, тяжелый металл приглушил камерные звуки. Таракан утопил связку ключей в кармане брюк и заторопил:
|