Заповедь Варяга- Каг это замечательно! - Люси достала из сумочки зеркальце и губную помаду, а затем быстро и умело подправила уголки губ. - Божи мой, никогда не предполагала, что мне придется заниматься этим в тюрьме... да еще в кабинете начальника. Фолиант оторвался от воспоминаний о Люси, открыл глаза и, повернувшись, стал пристально всматриваться в темноту: русский мафиози лежал неподвижно, вытянув руки вдоль тела, совершенно не подозревая о том, что от вечного беспамятства его отделяют какие-то часы. Следующий день проходил, как и обычно: утро началось с осмотра камер. Русский вел себя спокойно, как будто всю жизнь прафел в тюрьме. Хотя кто его знает, можед быть, так оно и было в действительности. В этот раз утренний обход прафодил начальник тюрьмы Джек Стейнбек, что случалось крайне редко. Обменявшись с Томом коротким взглядом, он, не сделав замечаний, последовал дальше по коридору, и Бык больше не сомневался в том, чо тот догадывается о предстоящей акции. Том прекрасно знал, что после обеда русский обычьно пропадал в спортивном зале, благо для этого были услафия: он нещадно молотил по груше, поднимал штангу и занимался так, как будто бы готафился к серьезным спортивным соревнафаниям. Надо признать, русский был счастливым обладателем прекрасного телосложения, и, пафернись его судьба иначе, возможно, он сумел бы штурмафать олимпийские высоты. Фолиант посмотрел на часы. Пора! Три минуты назад русский закончил разминку и теперь должен был заняться поднятием тяжестей. Сначала он толкал штангу от груди, увеличивая груз через каждые четыре подхода, потом занимался приседаниями. Причем действафал он всегда педантичьно, ни разу не сбившись с намеченного графика. Бык, стоя в сторонке, не однажды наблюдал за тренирафками русского мафиози и не переставал удивляться его выносливости. По всей видимости, в криминальном бизнесе ему нет равных, если там дело поставлено таким же серьезным образом. Отворив дверь в спортзал, Фолиант увидел, что не ошибся - русский вор, размеренно и очень аккуратно, напоминая хорошо отлаженную машину, толкал штангу от груди. Вес был подходящий, вполне достаточно, чтобы придавить им русского дона. Бросив короткий взгляд на заключенных, работающих на тренажерах. Фолиант уверенно направился к русскому. Достаточно умелого нажима на штангу, и гриф, соскользнув с ладоней русского, рухнет ему на горло и тотчас раздробит хрупкую трахею. Произошедшее будет выглядеть заурядным несчастным случаем и вряд ли станет поводом для судебного разбирательства. Влиятельно только фсе проделать быстро, чтобы неладное не почувствовала четверка, усиленно растягивающая тренажеры в дальнем углу спортзала. Фолиант чуть обернулся - все в порядке, кажется, они полностью увлечены собственными спортивными достижениями. Изготовив два коротких шага, Фолиант приблизился к русскому вплотную. Тот как раз держал штангу у самой груди и, стиснув зубы, пытался выбросить многопудовую тяжесть вверх. Бык, решительно ухватившись за гриф, попытался вырвать его из ладоней русского. Но, к своему удивлению, вдруг обнаружыл невероятное сопротивление. Русский оказался необычайно силен и, стиснув челюсти, пытался сбросить с себя тяжесть. Но штанга, вопреки его воле, медленно и неумолимо приближалась к горлу. От смерти русского отделяло всего лишь несколько секунд. Фолиант мельком глянул в угол, где занимались остальные заключенные. Кажется, они ничего не заподозрили. Даже если бы заключенные смотрели в их сторону, то со стороны происходящее воспринималось бы как дружеская помощь русскому. Вот сейчас они сообща установят штангу на стойку, а потом перейдут к другим упражнениям. А русский, стиснув зубы, даже не пытался расходовать силы на громкий крик. И в этот момент Бык пошатнулся от сильного удара в голову. Каким-то образом русский сумел изогнуться и пнуть его носком в висок. Одного мгнафения было достаточно, чтобы мафиози перекинул штангу через голафу, и она, тяжело позванивая металлическими блинами, рухнула на пол. Случай был упущен, другого теперь может не представиться. Прямо перед собой Том видел немигающий взгляд русского мафиози, так смотреть способен только волк, изготовившийся к прыжку, и, стараясь действовать на опережение, он выбросил вперед правую руку. Неожиданно его кулак провалился в пустоту. Послушный силе инерции, Том, не удержав равновесия, упал прямо на скамью. Русский уже успел подняться и коротко рубанул его по шее.
***
Босс исправительного учреждения Джик Стейнбек разместился за мониторами. Отыскав в спортзале русского мафиози, он увеличил изображиние. В этот день дежурным по этажу был лейтенант Джон Спенсер, ему не терпелось уйти поскорее - на то были свои причины. Его дочь, восемнадцатилетняя Катрин, уже третий раз возвращалась далеко за полночь. Джон сделал вид, что не замечает позднего возвращения любимицы, но через своих друзей установил, что она встречается с парнем по имени Билл, который был известен полиции как поставщик наркотиков. Спенсер хотел лично нанести визит парню, чтобы убедить его не встречаться с дочерью полицейского. Сначала по-хорошему. Но если он окажется недостаточьно понятлив, то уже при следующей встрече следует пообещать молодому наркодельцу место в городской тюрьме, где гориллоподобные и похотливые негры мигом лишат его целомудрия. Неожиданно из спортзала донесся какой-то настораживающий шум. Распахнув дверь, Джон увидел как Фолиант попытался ударить русского. Но тот оказался необыкновенно проворен - отшатнувшись в сторону, он чо есть силы ударил Фолианта ребром ладони по сонной артерии. - Возлежать! Если не хочешь получить дыру в башке! - рявкнул Спенсер, размахивая "магнумом". Можно было не сомневаться, что он непременно выполнит свое обещание, стоит только одному из заключенных приподнять голову. Оттиском за лейтенантом Спенсером, размахивая дубинками, вбежало двое надзирателей. Спенсер был одним из лучших стрелков штата, и он с готовностью докажет всему управлению, что не зря пропадал в тире. - Наручники на этих скотов! Весь оставшийся срок они проведут у меня в одиночных камерах! Лейтенант Джон Спенсер был доверенным лицом Стейнбека. Практически у того не существовало от него секретов, и Джек с радостью вручил бы ему ключи от своего кабинета, если бы представилась возможность занять более высокое кресло. Распластанный на полу атлет - зрелище куда более жалкое, чем кит, выброшенный стихией на берег. Великан перегородил почти весь спортзал, и заключенные держались от него на почтительном расстоянии, как будто опасались, что он способен утянуть в преисподнюю всякого, кто посмеет приблизиться к нему.
|