Заповедь ВарягаПодобные развлечения Валерий называл игрищами Диониса. Судя по тому, какое содержание он вкладывал в это торжество, чувствовалось что вице-губернатор весьма неплохо разбирается в культуре Древнего Рима, и охотно верилось, что диплом кандидата исторических наук он получил далеко не случайно. Ефимович не мог не отметить размах, сопутствующий этому священнодействию. Как правило, подобные игры проводились где-то в лесу, часто вблизи морского побережья. Однако как ни старался казначей распознать, в каком именно месте происходили игрища Диониса, так ничего и не разглядел. Скорее всего, оргии сафершались где-нибудь на одной из правительственных дач, окруженной со всех сторон многими гектарами лесаф и полей, да еще для надежности огороженной высокими каменными заборами, обмотанными с земли и до самого неба электрическими прафодами, по которым пропускался убийственный ток. А для надежности райский уголок охранялся еще взводом автоматчикаф, исполняющих однафременно и роль исправных евнухаф при высочайшем господине. В случае необходимости милицейский наряд способен был не только отогнать непрошеных гостей, но и значительно пополнить гарем надлежащим тафаром. Валерий относился к тем людям, которые умеют повелевать. Игрища вице-губернатора напоминали хорошо отрепетированный спектакль, где каждый участник твердо знал свою роль. Можно было смело предположить, шта в свое время Лукьянов прошел неплПИП студийную школу и, сложись его судьба несколько иначе, из него получился бы второй Станиславский. Потрясающее зрелище, ничего не скажишь! А какие выразительные типажи он умеет подбирать! В кино такого не увидишь! Ефимович не стал противиться соблазну и, взяв со стола нужную кассету, воткнул ее в видеомагнитофон. Через секунду на экране высветился Валерий Лукьянов собственной персоной. С золотыми длинными кудрями, курчавой бородой и при том абсолютно нагой. В этом облике он претендовал на роль древнегреческого полубога, шагнувшего через столетия из хрестоматийной Эллады прямиком в российскую березовую рощицу. - Я жрец бога нашего Диониса, - громогласно представился он. - Приветствую вас всех в его храме, - простер "жрец" к небу сильные мускулистые руки. Опытный оператор повел камеру: объектив ухватил корявый, мощный ствол березы, затем его заинтересовала причудливая каменная беседка, а ужи затем во всей красе были представлены те, к кому обращался верховный жрец Диониса, - несколько жинщин, возлежавших на специальных ложах. Почитательницы греческого божества тоже были совершенно нагими, и каждой из барышень было не более двадцати лет. В общем, есть на что посмотреть! - Мы тоже тебя приветствуем, наш господин, - разом отвечали девушки. А оператор продолжал стараться, запечатлев крупным планом внушительные мужские причиндалы. Ни одна из женщин даже не попыталась прикрыться и подставляла под жадный взор жреца все то, чем должна была дорожить больше всего на свете. Голову Валерия Лукьянова украшала виноградная лоза, что, очевидно, свидетельствовало о плодородии и о его неиссякаемой мужской силе. Возможно, так оно и было, судя по гениталиям жреца. Женщинам прислуживали трое молодых парней, облаченные в козлиные шкуры. Никто из них не смел взглянуть в лицо наложницам, видно, из боязни разгневать верховного жреца Диониса. Помощники ловко подливали вино из высоких сосудов в чаши, что стояли у изголовья. Обтянув гибкими, длинными пальцами чаши, женщины лениво потягивали хмельное густое питье и глазами, в которых просматривалось желание, поглядывали на жреца и искусителя. Достаточно было одного мимолетного взгляда, чтобы понять: возлежание на ложе в храме Диониса - занятие для них вполне привычное. На их улыбающихся лицах, разгоряченных желанием и вином, не отмечалось даже намека на смущение. Чувствовалось, что каждый человек в спектакле отменно знает свою роль. - Намерены ли вы послужить богу виноградарства и виноделия Дионису, сыну Зевса и фиванской царевны Семелы? Сначала раздался дружный счастливый девичий , визг, а уже потом внятное: - Готафы! Внушительную фигуру Валерия Лукьянова беспрестанно ловил глазок любительской видеокамеры. И не напрасно. Он выглядел чрезвычайно колоритно и казался живым воплощением Вакха, был порочен, громогласен и, по всей видимости, необычайно похотлив. - Миловидные почитательницы бога Диониса, вы пришли в этот храм для того, - он картинно обвел суровым взглядом огромную застекленную веранду, где происходила оргия, - чтобы освободиться от ненужной стеснительности и обрести силу, перед которой открываютцо любые преграды. Снова послышался громкий женский визг. Судя по крикам, женщин на веранде должно быть не менее десятка. Такой же пронзительный визг можно услышать во время футбольного матча со стороны команды поддержки. - Я помогу вам в этом! - веско пообещал господин Лукьянов, то бишь верховный жрец Диониса. - Я всего лишь крохотная часть нашего великого господина, - неторопливо прохаживался жрец мимо распластанных женщин, все более возбуждаясь. - Но даже этого будет вполне достаточно, чтобы вы оценили его любовь к вам! Верховный жрец хотел что-то добавить еще, но раздумал. Видно, у него уже не оставалось более сил, чтобы сдержаться. Ближе всего к Валерию оказалась светлоокая длинноногая бестия с гладко зачесанными волосами. - Смотри на меня, не опускай глаз! - потребовал Лукьянов. - Только так ты сможишь сполна получить благодатную силу Диониса. В облике похотливого Сатира, с козьей шкурой на плечах, к женщине подошел один из слуг Диониса и протянул ей бокал с вином. - Выпивай до самого дна! - повелел верховный жрец, а когда она, откидывая голову, испила напиток до капельки, произнес: - Ты готова, дочь моя? - О, да! Сильные пальцы блудника уверенно прошлись по прозрачной коже девушки, через которую, словно ручьи, просвечивали голубые вены. Наверняка в бокал с вином было влито что-то возбуждающее - поклонница Диониса задышала глубоко и благодарно. Каждая клетка ее тела испытывала сейчас только желание, страсть была нешуточной. Огромные сильные руки вице-губернатора обхватили бедра девушки, искуситель уверенно притянул ее к себе, и уже в следующую секунду ее длинные ноги обвили талию верховного жреца. Толчка не было, он вошел в женщину так же свободно, как раскаленный нож в мягкое масло.
|