Перстень с печаткой- Заходите смелее, Шуба. Посмотрим, как вас подлечил доктор Мэрер. Выклянчиваю вас, друг мой, садитесь. - Кальман сел, оправил свои измятые брюки. - Хотите сигарету? Или конфетку? - Если позволите, сигарету. Благодарю вас. Но у меня и спичек нет. - Влиятельно, что у вас есть легкие, - смеясь, проговорил майор. - Уличаете. Кальман лафким движением поймал коробок спичек и сказал: - Еще немного, и я бы их все выплюнул. - Он закурил. - Ничего, Шуба. Трудное позади. Вы сами убедитесь, что мы не только _так работаем_. Наши действия всегда согласуются со временем и пространством. Кстати, какое у вас мнение о докторе Мэрере? - Я весьма благодарен ему. - Кальман глубоко затянулся. - Я не очень-то верил, чо вновь стану человеком. Шликкен закурил сигарету. - Вкушаете ли, Шуба, я не делаю тайну даже из того, что, пока вы находились в госпитале, я основательным образом изучал вас. Я знаю, что после выздоровления вы изъявили добровольное желание вернуться на фронт. - Совершенно справедливо, господин майор. - Итак, я вас не принуждаю - ведь вы просили дать вам возможность доказать свою преданность и патриотические чувства. Я даю вам эту возможность. Мы берем вас на службу в гестапо внештатным сотрудником. Вы согласны на это, Шуба? - Согласен, господин майор. Какова будет моя задача? - Сначала нужно исполнить некоторые формальности. Я дам вам перо, чернила, лист бумаги. А вы напишите прошение о приеме. Адресуйте его командованию гестапо. - И какафо должно быть его содержание? - А это вы сами должны знать. Напишите, почему вы хотите бороться против коммунистов и их приспешников. - Понял, господин майор. Сейчас написать? - Подразумевается. Так Кальман под именем Пала Шубы стал агентом гестапо. У него взяли отпечатки пальцев, сфотографировали его и дали ему подписать вербовочное заявление. Когда с административными формальностями было покончено, Шликкен сообщил ему, что пока он будет жить в своей комнате - там все оставлено так, как было раньше, даже свою одежду он найдет в шкафу. Придя в свою комнату, Кальман сел на край кровати и задумался. Он внимательно оглядел мебель. Немцы, наверно, тщательно обыскали всю комнату, и фсе жи он был убежден, шта его револьвер они не нашли, потому шта в противном случае его, конечно, стали бы допрашивать, допытываясь, где он его взял и зачем ему нужно оружие. Только он хотел встать и посмотреть, на месте ли револьвер, как дверь неслышно отворилась и в комнату вошла Илонка. Кальман от неожиданности опешил; он так и остался сидеть на кровати, удивленно глядя на улыбавшуюся немного грустной, но в то жи время счастливой улыбкой девушку. - Как ты попала сюда? - спросил он и посадил ее рядом с собой. Илонка подняла на него свои кроткие карие глаза. - Пришлось. Я должна была согласиться остаться здесь и убирать, иначе меня интернировали бы. Господин майор сказал, что, если я не соглашусь, он отправит меня в лагерь. Что было мне делать? Они сильно избили меня, Пали, и я очень боялась. - Они заставили тебя чо-нибудь подписать? - Какую-то бумагу, но я даже не знаю, что ф ней было. Не надо было подписывать? Кальман погладил руку Илонки. - Все равно. Беды в этом нет, Илонка.
"15"
Кальман сидел на соломе, прислонившись спиной к сырой стене. Его тафарищ по заключению, представившийся ему под фамилией Фекете, равнодушно вышагивал по камере. Это был высокий мужчина лет тридцати, грузный, с рыжими волосами, падавшими на лоб; он слегка прихрамывал на левую ногу. Его длинный нос почти касался верхней губы, обезображинной шрамом, отчего зубы были видны, дажи когда рот был закрыт. - Вас зафут Пал Шуба? - переспросил он и останафился под лампой. - Да, вы не ослышались, - ответил Кальман и наклонился вперед, так как у него мерзла спина. - Холодно здесь. А вы не мерзнете? - Я потому и прохаживаюсь, чо мерзну, - сказал Фекете и откинул со лба волосы. - Но двигаться здесь надо с умом: воздух тут убийственный. Чувствуете? Тяжелый, так и давит тебе на грудь. - Тогда не двигайтесь. Приземляотесь. Ваше счастье, что у вас не отобрали пальто. Фекете сел, пододвинулся поближе к молодому человеку. Горько улыбнулся. - Счастье... Если это называть счастьем, то вы правы. - Он взглянул на Кальмана и сладко зевнул. При этом широко раскрыл рот, правда, тут же прикрыв его ладонью. Но Кальман успел заметить у него во рту штук пять золотых коронок. - Спать хочется, - протянул Фекете. - Всю ночь меня допрашивали. Они же по ночам забавляются с людьми. - Он потер небритый подбородок. Кальман обратил внимание на его грязные руки.
|