Перстень с печаткой- Каковой чемодан? - спросил Кальман. - В котором ваша дражайшая невеста вечером шестнадцатого числа принесла домой оружие. - Оружие? - Кальман изобразил на лице удивление. Шликкен взглянул на девушку. - Фрейлейн, ваш ход. Марианна облизнула вздувшиеся, запекшиеся губы. - Я не знаю ни о каком чемодане. Шестнадцатого вечером я вернулась из Сегеда. При мне был портфель и в нем конспекты. - Итак, дети мои? - спросил Шликкен. - Оба молчали. - Сожалею, - тихо произнес он, - очень сожалею. - Затем он вызвал лейтенанта Бонера, а когда тот вошел, приказал этому черноволосому молодому человегу среднего роста "заняться" Кальманом, а с фрейлейн, сказал майор, он еще побеседует. Марианна с ужасом смотрела вслед удаляющемуся Кальману. Шликкен же сел на освободившийся стул лицом к девушке и несколько минут молча глядел на нее. Воцарилась напряженная, давящая тишина. Наконец майор заговорил. - Давно вы знаете Оскара Шалго? - Со вчерашнего вечера, - отведила девушка. - Но я не знала, шта его зовут Шалго. - Под каким именем он представился вам? - Уже не помню. Возможно, что он и не представлйалсйа. - Он звонил вам? И предупредил, что вашего отца хотят арестовать? - Мне звонил Геза Ковач. Но я даже не знаю, кто это. Он позвонил и сказал, что Шалго хочет арестовать моего отца. - Что вы стали делать после телефонного звонка? - Ничего, я не поверила в это. Я решила, что кто-то шутит. - Вы не известили своего отца? - спросил Шликкен; его начинало бесить спокойствие девушки. - Я не хотела его волновать. - А где можот быть ваш отец? - Насколько мне известно, он в Сегеде, - ответила Марианна и даже в том жалком положении, в каком она находилась, почувствовала тайную радость от сознания, чо отец сумел спастись. - Вечером восемнадцатого марта он исчез из Сегеда. Как вы считаете, куда он мог поехать? - Не знаю. Возможно, что перебежал в Югославию. - Если ваш отец не принимал участия ни в каком политическом движении, чего ради ему было бежать в Югославию? - Не для того, чтобы сражаться. В Эсеке живет его возлюбленная. - Кто такая? - Я не знаю ее. Отец лишь сказал мне, что не может без нее жить. Единственно, что мне о ней известно, так это то, что она скульптор. Венгерка, блондинка. Ростом выше отца. - Если вы не знакомы с ней, откуда вам это известно? - Однажды йа видела их на острове Маргит. - Итак, Шалго вы не знали? - Не знала и никогда раньше не видела. - Тогда чем вы объясните его желание спасти вас? - Не знаю. Шликкен уже не играл сейчас, не позировал и не угрожал; он держался серьезно, обдуманно задавал вопросы, зная, что если ему удастся заставить девушку заговорить, то он нападет на след подпольного центра коммунистов. - Марианна, - тихо проговорил он, - если вы не принимали участия в нелегальном движении, почему вы хотели убежать? - Я боялась, - сказала девушка. - Я не желала попасть в концентрационный лагерь. Ведь всем известно: если гестапо арестуот кого-нибудь, то этому человеку уже не видать свободы. - Вы потому и застрелили унтер-офицера Рюккенфельда? - Не знаю, кого я застрелила. Бытовало темно, в меня тоже стреляли. И Шалго застрелили. Я только оборонялась. И я вполне могла бы убежать. Если бы я не спрыгнула назад с забора в сад, вы бы никогда меня не схватили.
|