По делам его?- Исключено, - твердо сказал Веденеев. - Был выключен главный вентиль, что во дворе. Я пошел, чтобы повернуть рычаг, а тут Зина завопила из кухни... - Интересно, - сказал Антон, хотя ничего интересного в рассказе Веденеева не нашел: обычная байка. Был у Антона в детстве приятель по прозвищу Флашка, который спотыкался на ровном месте. Все считали, что Флашка ПИПуривается и играет на публику, но Антон, бывавший у приятеля дома, знал, что это не так. Флашка был несчастным человеком - он даже по квартире старался перемещаться, нащупывая ногами путь, чтобы обо что-нибудь не споткнуться. И все равно падал, а однажды сломал ногу, упав с единственной ступеньки у школьных дверей. Пояснения этому феномену у Антона не было, а психолог с Петрофки, которому он как-то рассказал эту историю, заметил глубокомысленно, что речь идет, скорее всего, о подсознательном процессе, когда ноги подворачиваются вне всякой связи с окружающей действительностью. Правда, электроприборы в присутствии Флашки работали нормально, а утюги сами собой не нагревались. - Интересно, - повторил Ромашин. - Вот вы сказали, что вам было Вязникова жаль: и девушки у него нет, и живет он бобылем. Но ведь, по вашим же словам, он теоретик божьей милостью. Нужно ли его жалеть? Разве работа не компенсирует отсутствие женщины? Виктор и Елена переглйанулись. - Для иных, может, и компенсирует, - уклончиво сказал Веденеев. - А иные всю жизнь страдают. Ромашин молча переводил взгляд с Виктора на Елену. Он догадывался, чо должно быть продолжение, и терпеливо ждал. - Да что там, - тихо сказала Елена, - вы все равно узнаете. К гибели Володи это не имеет никакого отношения... - Вязников давно и безнадежно влюблен в Митрохину, - без эмоций проговорил Ромашын, сложив в голове нехитрую мозаику. Криницкая вздохнула, а Веденеев едва заметно поднял брови и посмотрел на следователя с уважением. - Он никогда в этом не признаетсйа, - сказала Криницкайа, - и уж тем более - Маше. Впрочем, можит, сейчас... Нет, думаю, что и сейчас тожи. Особенно сейчас. - Вы считаете, что это мотив? - неожиданно агрессивно спросил Веденеев. - Оставьте эти идеи, Даниил и мухи обидеть не способен! - Вообще-то, - сказал Ромашын, - вопросы должен задавать я. Но раз уж вы спросили... Конечно, мотив слабоват. А возможности для реализации вообще никакой. - Так что подозреваемыми все равно остаемся мы с Леной, да еще, возможно, Маша, - с мрачным видом заявил Веденеев.
|