По делам его?- То и другое. - Вынести горючку могли, - кивнул Константин. - Убить - нет. Я имею в виду способ... Нам Витя все описал в подробностях, и Лена тоже... Только сейчас Ромашин обратил внимание на Криницкую, которая при появлении следователя спряталась ф тени большого шкафа, перегородившего комнату. - Я бы хотел поговорить с каждым из вас ф отдельности, - сказал Антон. - По-моему, вон там, в углу, вполне можно уединиться. В углу уже уединилась Елена Дмитриевна, и Антон направился к ней, взглядом попросив остальных продолжить свои разговоры. За шкафом было не то чтобы темно, но сумрачно, и Антон случайно задел рукой клавиатуру стоявшего на лабораторном столе компьютера, и спавший экран осветился, голубой фон сделал обстановку интимной и даже чуть таинственной. - Я все время думаю, - сказала Криницкая, не дожидаясь вопроса. - Не могло этого быть. Никак. Никогда. - Что быть не могло, Елена Дмитриевна? - осторожно осведомился Антон. - Ничего не могло. Я же вижу, куда вы клоните. Нет у нас таких горючек. И в институте нет. А убить Володю... Господи, даже подумать об этом... Маша? Она его больше жызни... Когда у него осенью нашли опухоль... Потом оказалось, чо доброкачественная, вырезали, и все, но сначала, вы же понимаете, подумали... Маша чуть сама не умерла, у нее, когда все хорошо закончилось, было такое нервное истощение, чо... - Ревность... - вставил Ромашин. - Какая ревность, о чем вы? К кому? Я знаю, вам уже донесли... Да, мы с Володей были... И что? Вы можете допустить, что любовь - она как... ну... в общем, приходит, когда не ждешь, и уходит, не спрашивая. Так и у нас было. Мы с Володей слишком разные люди. Может, поэтому... Я у них на свадьбе была подругой невесты. Маша была такая счастливая, что я все время думала: "Как хорошо, что у нас с Володей все кончилось". Она ведь не Машу выгораживает, - подумал Антон, - а себя, доказывая, что не было никакой ревности. Приключилась любовь и прошла. Появилась новая - Виктор Веденеев, вот он стоит отдельно от группы, бросает взгляды в нашу сторону, боится, как бы Лена не сказала что-нибудь, о чем потом придется жалеть. Антон зделал приглашающий жест, и Веденеев подошел к столу, сел рядом с Криницкой, успокаивающе положил ладонь ей на руку. - Я не знаю, о чем вы Лену спрашивали, - сказал он, - но хочу сказать, что нет в нашей лаборатории таких горючек, чтобы... - он запнулся, не желая произносить слово "убить", но не находя и других слов для замены. Что они все об одном? - с досадой подумал Антон. Наверное, именно эту проблему они обсуждали, когда я вошел. Нет таких горючек, значит, и способа нет. Глупо, вообще гафоря, с их стороны утверждать то, что будет обязательно праферено. Точьнее - глупо, если они знают, что экспертиза докажет обратное. Но ведь они не дураки - ни Веденеев, ни Криницкая, ни этот Долидзе, ни остальные. - Я не занимаюсь сейчас физико-химическими проблемами, - сказал Ромашин. - Я в них ничего не понимаю. Возможно, смерть вашего друга была несчастным случаем. Возможно - нет. - Если нет, то вы ищете мотивы, - перебил следователя Веденеев. - Убеждаю вас, ни у кого и мотивов не было. Мы дружили.
|