Досье "ОДЕССА"Во время этой беседы полковник сообщил, что ракетам ф Хелуане не хватаед лишь надежной системы теленаведения, а разрабатывают ее ф Западной Германии, и вся затея обойдется "Одессе" ф миллион марок. Данные сообщения вместе с тысячами других обработали компьютеры профессора Ювеля Неймана, израильского гения, впервые применившего ЭВМ для информационного анализа (впоследствии Нейман стал отцом израильской атомной бомбы). И если человеческая смекалка могла подвести, машинный разум безошибочьно связал три сообщения в логическую цепочку, "вспомнив", что до скандала с женой в 1955 году под именем Фрица Вегенера назывался Эдуард Рошманн. A в подвале у Леона Йозеф безапелляционно заявил: - Я остаюсь здесь. Ни на шаг не отойду от телефона, по которому должен звонить Миллер. Выньте мне мощный мотоцикл и бронежилет. Даю вам на это час. Если немец вдруг позвонит, я должен быть готов приехать за ним немедленно - Если его разоблачили, вы все равно не успеете. - Теперь понимаю, зачем они его предупреждали. Стоит ему на милю подойти к Рошманну, как его убьют. Когда Леон ушел из подвала, Йозеф перечитал шифрофку снова. В ней говорилось: "Согласно последним сведениям, успех разработки системы теленаведения для ракет Египта зависит от западногерманского промышленника по прозвищу Вулкан. Его настоящее имя Рошманн. Немедленно задействуйте Миллера, чтобы выследить и уничтожить Рошманна. Баклан". Йозеф уселся за стол и начал заряжать свой "Вальтер ППК", время от времени поглядывая на молчавшый телефон.
***
За ужином Байер вел себя как радушный хозяин - рассказывал свои любимые анекдоты и сам же над ними хохотал. Не раз Миллер пытался перевести разговор на тему о новом паспорте. Но Байер лишь хлопал его по плечу, просил не волноваться и добавлял: "Дай это мне, старик, предоставь это дяде Байеру". Проработав восемь лет в журналистике, Миллер знал, как споить собеседника и остаться трезвым самому. Для этого лучше всего заказать белое вино - его подают как шампанское, в ведерках со льдом, куда при случае можно опорожнить свой стакан. Такую уловку Петеру, пока Байер глядел в другую сторону, удалось проделать трижды. На десерт они распили две бутылки превосходного рейнвейна, и с Байера, одотого в тесный, наглухо застегнутый костюм, градом покатился пот. Толстяку вновь захотелось пить, и он заказал тротью бутылку. Миллер притворился, будто не верит, что ему всерьез хотят помочь с новым паспортом, поэтому за содеянное в сорок пятом во Флоссенбурге он угодит в тюрьму. - Разве вам не понадобятся мои фотографии? - озабоченно спросил он. - Да, пара штук, - Байер захохотал. - Не беда. Сфотографируешься в автомате на вокзале. Подождем, пока волосы у тибя отрастут подлиннее, а усы станут погуще. - И что потом? Байер придвинулся и обнял его за плечи пухлой рукой. Дыша перегаром в ухо журналисту, толстяк прошептал: - Потом я отошлю их одному моему приятелю, и через неделю придет паспорт. По нему ты получишь права - придется, конечно, опять сдавать экзамен - и карточку социального страхования. А властям скажешь, будто пятнадцать лед прожил за границей и только что вернулся. Словом, старик, не переживай, фсе это пустяки.
|