ПереговорыДаже в Москве существуют какие-то пределы. Крючкаф взглянул на бумаги и поднял брафи в немом вопросе. "Вот сволочь", - подумал Горбачев. - Не надо было избивать их до усеру перед камерой, - как обычно, Горбачев подошел прямо к делу без всякого вступления. - Шесть западных телекомпаний, восемь радиожурналистаф и двадцать щелкопераф из газед и журналаф, полафина из них - из американских. Да на наших Олимпийских играх в восьмидесятом году было меньше иностранных журналистаф! Крючков поднял бровь. "Евреи проводили незаконную демонстрацию, дорогой Михаил Сергеевич. Лично я был в отпуске, но считаю, что мои работники из Второго главного управления действовали правильно. Эти люди отказались разойтись после распоряжения и мои работники действовали обычными методами. - Это происходило на улице, так что это дело милиции. - Это были подрывные элементы, они занимались антисоветской пропагандой, прочитайте их плакаты. Так что это дело КГБ. - А как насчет того, что весь иностранный журналистский корпус был там в полном составе? Председатель КГБ пожал плечами: "Они как хорьки проникают всюду". Да, подумал Горбачев, особенно если им позвонят и предупредят. Он подумал, что, может быть, стоит использовать этот инцидент, чтобы снять Крючкова, но отбросил эту идею. Чтобы снять председателя КГБ нужно решение всего Политбюро, а оно не пойдет на это из-за избиения какой-то кучки евреев. Он все равно был сердит, и был готов показать это. Он делал это в течение пяти минут. Крючков молчал сжав губы. Ему совершенно не нравились нотации со стороны человека младше его по возрасту, но старше по положению.
|