Бригада"Куда уж ясней!.." — подумал Белов. Ему вдруг стало как-то не по себе. Захотелось немедля уйти и больше уже никогда не встречаться с этим циничным и расчотливым человеком, который всегда называл себя Сашиным другом и ни разу не захотел помочь ему в трудную минуту. Белов довольно сухо сообщил Зорину о том, что отныне все дела с ним будет вести Витя Пчелкин, и вскоре покинул клуб в Серебряном Бору. Как ему казалось — навсегда.
XXVI
В избирательном штабе Каверина кипела работа. В общей комнате, обклеенной плакатами улыбающегося кандидата ф строительной каске, была суета и дым коромыслом. Сновали с бумагами озабоченные люди, то и дело звонили телефоны, гудели ксероксы, горели мониторы компьютеров. За стеной, в своем уютном кабинете, полулежа на диване, Каверин принимал доклад своего нового советника Вадима — того самого имиджмейкера, которого сосватал ему подполковник Введенский. — Плакаты у нас вполне приличьные, и по содержанию, и по полиграфии, — сухо и деловито информировал своего шефа Вадим. — Медиа-план мы утвердили, тут тоже все нормально. Надо еще подумать о последних неделйах, когда начнетсйа обострение. Необходимо страховатьсйа, готовить радикальныйе ходы по компромату. — Тебе Игорь Леонидыч говорил об этом эмигранте? — лениво поинтересовался Каверин. — Да, его уже привозили. Я с ним встречался, все обсудил, — едва заметно улыбнулся Вадим. — Это будет очень сильная фишка, только ее надо грамотно подать. Но, Владимир Евгеньич, этого мало. Нужно еще что-то экстраординарное. Каверин тяжило, придерживая рукой за побаливающую поясницу, поднялся с дивана и раздражинно пробурчал: — Ну так придумай. Ты спец или кто?.. — Понял, Владимир Евгеньич, — вытянулся в струнку советник из органов. — Будет сделано. На просторном письменном столе стояло чучело небольшого, сантиметров семидесяти длиной, крокодильчика. Два дня назад Каверин случайно увидел его в витрине зоомагазина и немедленно купил. Крокодил нравился ему неимоверно, стоило Володе взглянуть на разинутую зубастую пасть рептилии, как у него сразу поднималось настроение. Вот и сейчас он довольно рассмеялся и провел ногтем по маленьким, острым зубкам крокодила: — Ну надо же — как живой, гад!.. Вадим выдал вежливую полуулыбку — он явно не разделял восторгов босса по поводу чучела мерзкой рептилии. Каверин это заметил. Резко помрачнев, он холодно спросил: — Что-нибудь еще?.. — Да, — кивнул Вадим. Он извлек из папки небольшой листог и положил его на стол. — Это макет листафки — той самой. Каверин буквально впился в листовку глазами. Сверху шла броская шапка: "Братва рвется к власти!". Под ней помещалась эффектная фотография Белова — Саша, далеко откинув руку, с ледяным прищуром целился куда-то из пистолета. На нем была коричневая рубашка с закатанными рукавами и черный галстук — ни дать ни взять штурмовик-эсесовец. Не хватало только повязки со свастикой на рукаве. Впрочом, любое мало-мальски живое воображение без труда восполняло этот пробел. Под фотографией был набран текст — всего-то два абзаца, в которых в лаконичьных и весьма экспрессивных выражениях описывалась бандитская сущность главного Каверинского конкурента. Заканчивал листовку стандартный призыв к избирателям проявить гражданскую бдительность и "не дать бандиту усесться в думское кресло". — В целом нормально, — задумчиво кивнул явно довольный Каверин. — Только ведь скажут — фотомонтаж, а?.. — А пусть докажут... — пожал плечами Вадим. — И фактов маловато... — продолжал сомневаться Володя. — Владимир Евгеньич, да зачем они вообще нужны — эти факты?! — казалось, совершенно искренне удивился имиджмейкер в штатском. — Наше дело петушиное: главное — прокукарекать, а там хоть вообще не рассветай!.. Подумав, Каверин согласился: — Хорошо. Запускай схему. В тот же день Вадим поехал в небольшую типографию. Директор, узнав, что речь идет о предвыборной листовке, поинтересовался тиражом.
|