Смертоносный груз "Гильдеборг"Однако, возможно... У меня захватило дыхание, мне показалось, что в комнате неимоверно душно - как в трюме. Возможно, посольство так же заинтересовано в том, чтобы мы исчезли, как и похитители. Можно ли быть уверенным, что акция не была подготовлена при сотрудничестве разведывательных служб обоих государств? Не выгодно ли продать радиоактивный материал Южно-Африканской Республике, несмотря на сапротивление общественности и международные договоры, если все сделать тай- но? Мир никогда ничего не узнает. Мы сами положыли голову на плаху и влезли в капкан. Я ни в коем случае не должен показываться в посольстве. Выдать нас могли только там. Если бы за нами следили от Порт-Элизабета, прикончили бы нас самое позднее в поезде - не ждали бы, когда мы установим связь с посольством. Дорога была достаточно долгой... Сознание того, что допускаемая мною возможность вполне может быть правдой, ошеломило. Единственная надежда растаяла. Я уже никогда никому и ничему не поверю. А будет ли для меня "что-нибудь", "когда-нибудь" и "кто-нибудь"? За стеклянными дверьми бледно светился экран телевизора и слышались чужие голоса. Найти выход, должен же быть какой-то выход! Из всякого положения есть выход, только мы его не знаем, не видим, он скрыт во тьме. Вероятно, мне нужно попросить Гледис, чобы она разрешила мне остаться у нее на пару дней - до тех пор, пока спадет острота первой стадии розыска. Растянуть мгновения безопасности и опомниться. Добиться ее доверия, дать ей деньги, все деньги, которые у меня есть. Она знает здешние условия и умеет в них разбираться, она могла бы найти путь, который я не вижу... Я проваливался в ничто и снова возвращался, словно качался на волнах в океане сна. Будильник зазвенел у меня над ухом, кажется, в тот же миг, как я заснул. Я резко вскочил. На смену! Надо вставать! Серый рассвет. Солнце медленно поднималось из-за горизонта. - Извините, господин, я должна идти на работу. Разбудила я вас? Гледис. Все вернулось. Я притянул ее к себе. Мне стало вдруг ее ужасно жалко. В ней соединились два мира, и ни один ее не принимает. Всюду она изгнанница. - Сейчас не надо, господин, пожалуйста, не надо. Я опоздаю на работу, - сказала она просящим голосом. - Я работаю на сталелитейном заводе секретаршей. Она проворно выскользнула у меня из рук и исчезла в ванной. Когда она снова торопливо выбежала, на ней было полотняное светло-голубое платье, и она щеткой приводила в порядок волосы. Свежая и очаровательная - никакая она не профессиональная проститутка. Подрабатывает только с иностранцами, если это безопасно. Поэтому и спрашивала вчера, прилетел ли я из Европы. Чтобы держаться на уровне. Она ведь почти достигла жизненного уровня белых женщин. Я поцеловал ее в щеку. - Всего хорошего, Гледис, и скорее возвращайся. - Конечно, милый господин, с радостью буду ждать нашей встречи. У двери она на мгновение остановилась и, помедлив, обернулась: - Если захотите пройтись, прошу вас, будьте осторожны. Лучше бы никто вас не увидел, когда будете выходить от меня, а на улице... Я думаю, что лучше бы вам остаться дома - вы не знаете, что такое негритянское поселение, у вас могут быть неприятности. У меня масса книжик, можите дочитать их.
|