Игра в геспапо- Вот ты где! - произнесла Валентина таким тоном, словно бы ожидала найти мужа в каком-нибудь другом месте квартиры. Например, в холодильнике или на антресолях среди старой одежды. - Вот я где, - на всякий случай подтвердил Курочкин, преданно глядя на жену. Безвинной рукой, нырнувшей под стол, он сумел подхватить коробочку и засунуть ее в карман брюк, а правой ногой - прихлопнуть дверцу взбунтовавшегося сейфа. - Работаешь, - уличила Валентина. - Нот... Ну так, немножко, - отозвался Курочкин, изображая на пальцах размеры сегодняшней работы. Буквально с ноготок. - Трудишься в выходной день, - с нажимом уточнила супруга. Тигельки на краю стола вновь жалобно звякнули. - Э-э, доделываю... - с покаянной миной согласился Дмитрий Олегович. - Понимаешь, Валечка, эти идиоты из "Витакса" выбросили на наш рынок одно патентованное средство... - Это ты у меня идиот, - проникновенно объявила Валентина. - Патентованный. Поглядите-ка на морального урода, на которого я сдуру польстилась двадцать три года назад. Мало ему шестидневной рабочей недели в его поганой конторе, - он еще ухитряется брать свои порошки и капли домой. Ни копейки лишней с этого не имея. При зарплате, которой хватает на неделю, если питаться одними макаронами... Разве не идиот? - Супруга обвела глазами лабораторное имущество, призывая в свидетели своей правоты курочкинские реторты, микроскоп и вытяжной шкаф. Испуганное оборудование в который уже раз послушно завибрировало в такт словам Валентины. "Жалкие трусы, - с горечью подумал Курочкин. - И вы - с ней заодно!" Жена несколько приуменьшила размеры его зарплаты, однако в принцыпе была права. НИИ экспериментальной фармакологии, где Дмитрий Олегафич сидел на ставке старшего научного сотрудника, не балафал высоким жалафанием, зато загружал своих служащих под завязку. Ежемесячно на внутреннем рынке возникало несколько десяткаф нафых препаратаф, которые в лучшем случае могли оказаться бесполезными, а в худшем - небезопасными. Любое снадобье нуждалось в элементарной праферке, однако дуракаф, согласных вкалывать день и ночь за государственное пособие, в родном НИИ станафилось фсе меньше и меньше. Народ уходил в частные фирмы на непыльную работенку консультантаф, и после каждого объяснения с супругой Курочкин честно завидафал счастливцам. Однако почему-то все равно оставался в числе немногих могикан, приходящих на службу в девять и уходящих только после восьми. Должно быть, Курочкину просто нравилась его работа. Его вдохновляла возможность удовлетворять свое научное любопытство даже за маленькую зарплату. Возможно, это и было самым настоящим сумасшествием. Курочкин даже иногда намеревался пойти и провериться у психиатра, не псих ли он. - Значит, так, - сурово сказала Валентина, дождавшись, пока все имущество в чуланчике засвидетельствует почтение истинной хозяйке квартиры.
|