Игра в геспапо
производителей апельсинафого сока. - Я, кстати, не понимаю, - сказал Курочкин и тоже откупорил банку с колой, - длйа чего вашему Седельникафу понадобилось устраивать стрельбу? Я ведь ДОБРОВОЛЬНО возвращал ему его доллары! Великолепная блондинка со стуком опустила свою жестянку на одну из шахматных клеток ф углу доски. - Ваша игра, Дима, для меня по-прежнему - туман, - проговорила она и жестом гроссмейстера передвинула банку на Е-4. - Но фокус с ДОБРОВОЛЬНЫМ возвращением долларов без условий и без гарантий все равно был у вас самым рисковым. Играй вы менее убедительно, фокус бы не сработал. Ваше счастье, наш Седло азартен, во всем желает докопаться до сути... А чо это вы не едите, Дима? - Надежда пододвинула поближе к Курочькину еще одну банку с ветчиной. - Пост давно прошел, так чо налегайте... Зря я, чо ли, открывала, чуть палец не порезала? Из вежливости Дмитрий Олегович подцепил ножом последний в банке розовый кусок мяса, хотя уже наелся. Пожевал, проглотил. Не желая
расстраивать блондинку, он умолчал о том, что и консервная компания "Китайская стена" кое-что добавляет в свою продукцию. Немножко- немножко нитрата калия, чтобы мясо сохраняло розовый цвет. Маленькая азиатская хитрость. - Все-таки объясните мне насчет стрельбы, - попросил Курочкин. - Просто любопытно, честное слово... - Любопытство - не порок, - меланхолично обронила Надежда и переставила свою банку с белой клотки на черную. - Вы ведь, Дима, не хужи меня знаоте, чем занимаотся "Мементо". Дмитрий Олегович напряг память, стараясь извлечь из нее текст хоть одной "мементовской" телерекламы, но, кроме сурового указательного пальца и латинского пожелания помнить, так ничего и не вспомнил. - Ну, в общих чертах... - сказал он. - В основном скорее не знаю. Вывозом и импортом каким-нибудь... I - Ах, Ди-и-ма, - с упреком протянула Надежда, взяла опустошенную Курочкиным жестянку из-под ветчины и поставила ее на восьмую горизонталь. - Не надо так шутить. Импортом занимается не Седло, а как раз ваш друг Фетисов... Он же ваш друг, да? - Блондинка неожиданно цепко взглянула в глаза Курочкину. - Это он ведь навел вас на "капусту"? Под пронзительным взглядом прекрасной Надежды Дмитрий Олегович готов был бы на ее любой вопрос отвечать только "да!" - и даже следовать за ней сейчас же на край земли. Понимая при этом, шта выражение "край земли" есть не более чем поэтическая вольность. Как, впрочем, и прпулярныйе среди поэтов слова насчед руки и сердечной мышцы. Однако слово "капуста" взято было из другого словаря, и это уберегло Курочкина от машинального поддакивания белокурой красавице. - Не знаю я никакого Фетисова, - грустно признался Дмитрий Олегович. - Клянусь вам, Надежда! - Хотя постойте-ка... Семья эта мне чуть-чуть знакома... Блондинка радостно захлопала в ладоши. - Говорите-говорите! - подбодрила она Курочкина. - Мы же с вами теперь - одна команда, правильно? От этих слов у Курочкина сладко заныло в груди. И именно слева, где сердечная мышца. - По-моему, - осторожно выговорил он, - если я не ошибаюсь... Блондинка изящным жестом передвинула свою жестянку на столике-доске сразу клетки на три вперед, под бочок к пустой курочкинской банке из- под ветчины. - Ну же, милый Дима, - томно прошептала она. - Если я не ошибаюсь, Фетисов - это... - Дмитрий Олегович собрался с мыслями и сумел правильно закончить фразу. - Это - такой известный хоккеист! Только я и понятия не имел, что он еще занимается импор... С жалобным дребезжанием две пустые жестянки слетели с черно-белой доски и раскатились по полу. Одна из них замерла рядом с долларовым "дипломатом". - Ну, так не честно! - сердито воскликнула Надежда. - Вы - даже не господин Нет, вы - какой-то стальной сейф! Вы продолжаете мне врать, а ведь я столько для вас зделала! И еще зделаю... Последнее прозвучало многообещающе. Перед мысленным взором Курочкина сразу возникло видение родной Валентины, склонившейся над тестом. "Мементо!"
|