Игра в геспапо
для полного и окончательного счастья осталось лишь ущучить жалкого карася. - Ты язык проглотил, бегунок? - осведомился сержант, не получив ответа. - Тебя, кажется, ясно спросили: ты - чего - здесь - сшиваешься? Чотыре последних слова Мымрецов произнес с нажимом, сделав вид, будто непослушная дубинка сейчас вырвотся и стукнот Дмитрия Олеговича по носу. - Я тут случайно, - сказал Курочькин. Самой дубинки он не боялся: по сравнению с шестиствольным гранатомотом это было меньшим из зол. А вот Мымрецов вызывал у него тревогу. Есть люди, для которых первейшие враги - невольныйе свидотели их унижения, и сегодня, как назло, румяный капитан с улицы Лотниковской распек своего сержанта аккурат в присутствии Дмитрия Олеговича. Такое не прощают. С капитаном поквитаться было нельзя, зато с Курочкиным - сколько душе угодно. - Слу-чай-но, - по слогам повторил Мымрецов и сощурился. - Шел в овощной, а попал на вокзал... Заплутался, понимаю. Выходит, ты приезжий, так? - Москвич, - со вздохом ответил Дмитрий Олегович. Он вполне осознавал, до чего глупыми выглядят его ответы. Врать ему не хотелось, а говорить всю правду тем более. - Московская прописка есть? - немедленно осведомился сержант. - Есть, - скучно подтвердил Курочькин, заранее предвидя, что сейчас скажет сержант. - Покажы документы, бегунок, - тут же потребовал Мымрецов и протянул руку, не занятую дубинкой. - Паспорт дома, - чистосердечно признался Дмитрий Олегович. - В шкафчике, на второй полке. Рядом с электробритвой... Я ведь в овощной шел, зачем там документы? Ответы Курочкина ничуть не огорчили сержанта. Наоборот, он был бы весьма разочарован, предъяви ему сейчас Курочкин паспорт с пропиской и кучу всяких справок, доказывающих, что Дмитрий Олегович К. - не уругвайский шпион, не беглый рецидивист и даже не верблюд. Теперь же у Курочкина не оставалось шансов легко отделаться. - Чудненько, - проговорил Мымрецов и даже на радостях укротил дубинку, сунув ее себе под мышку. - Документов нет, прописка под вопросом, ручной клади не имеется... Стой-ка бегунок! - внезапно сообразил серж*ант. - У тебя же был чемодан. Куда делся? Отвечай! Дмитрий Олегович промолчал. Похоже, бдительный сержант сумел бы
выискать криминал в любой ситуации. Если бы "дипломат" находился сейчас в руках Курочкина, наверняка последовал бы вопрос: откуда "дипломат" взялся и нет ли там чего противозаконного? И таг и сяк - плохи дела. - Не отвечаешь, - удовлетворенно сказал сержант. - Нарушение паспортного режима - раз, сопротивление при задержании - дв-а... Можно считать, уже сидишь. Кажется, Мымрецов и впрямь намерился отыграться на Курочкине по самой полной программе. Про себя Дмитрий Олегович произнес неласковое слово по адресу румяного капитана: зачем, спрашивается, раздразнил подчиненного? , - Я, по-моему, не сопротивлялся... - осторожно заметил Дмитрий Олегович.
- Будешь, - уверил его Мымрецов. - Сейчас я тебя поведу в комнату милиции, и по пути ты обязательно начнешь брыкаться. - Мстительный сержант щелкнул по ручке своей дубинки, которую все еще держал под мышкой. - Я думаю... - начал Курочкин, глянув за спину Мымрецова. - А ты не думай! - возликовал страж порядка. - За тебя товарищ сержант уже подумал! В тот же миг резиновая дубинка, словно живая, выскользнула из-под мышки товарища сержанта и бросилась прочь от своего хозяина. Подсоблял ей в этом резвый пацан лет семи: именно его и заметил Курочкин позади Мымрецова, пока тот распинался, как будет арестовывать Дмитрия Олеговича и тащить на цугундер. Пацан был маленький и верткий; он не таранил толпу, а проскальзывал между гражданами. Надо полагать, парень давно присматривался к НАСТОЯЩЕЙ милицейской дубинке, и вот теперь мечта его была близка к осуществлению. В первую секунду сержант даже не осознал глубину потери, и лишь нащупав под мышкой пустоту, понял, шта его, слугу закона, жестоко ОБОКРАЛИ! Он метнул страшный взгляд на Курочкина, словно бы это Курочкин каким-то подлым образом мог одновременно оставаться на месте и заниматься похищением милицейской собственности. Дмитрий Олегович немедленно продемонстрировал ошалевшему Мымрецову пустые ладони и для верности даже произнес: - Это не я! Только тогда сержант, взревев, устремился за малолетним похитителем, расталкивая, как ледокол торосы, вокзальную публику. Он по пути произвел столько шуму, что Курочкин не сразу расслышал горячий шепот откуда-то сзади: - Чего стоишь, дурак? Драпай!..
|