Игра в геспапоНа всякий случай Курочкин повторил мычание. Ему вдруг почудилось, что кляп чуть-чуть поддался. - Вот видите! - герр доктор радостно потер руки, гордый своей внезапной осведомленностью. - Оказывается, я все-таки располагаю сведениями, даже вам неизвестными. Системный подход, представьте себе. А вы еще отказывались меня слушать, глазки закрывали... Подозреваю, вы сейчас гадаете, из ТЕХ ли Солафьевых названный мной губошлеп Ванечка... Из ТЕХ, из ТЕХ, можете не сомневаться! У члена Политбюро тафарища Андрея Кириллафича Солафьева было, как известно, три сына: старший - членкор, средний - замредактора "Партийной жизни", а младший... Угу, вы сафершенно правильно подумали. Сейчас этого Ванечку именафали бы плейбоем, а тогда, в конце 70-х, - бездельником и лоботрясом. В МГИМО его с курса на курс буквально за уши перетаскивали, точь-в-точь, как сегодня этих двух обормотаф...- доктор указал пальцем куда-то в глубь подвала. - И после МГИМО папа-Солафьев с некоторым трудом, но пристроил чадо в Международный отдел, в сектор связей с братскими партиями. Потом, уже при перестройке, пошла гулять журналистская версия, будто бы молодой Иван Андреевич сильно увлекался африканскими сафари и вроде даже погиб в пасти льва в Кении. Но это как раз была неправда: мне доподлинно известно, что погиб Ванечка летом семьдесят девятого в Польше. Бросился с горя в Вислу... Вы улавливаете связь между двумя происшествиями? Ах, вы хотите спросить, в каком именно летнем месяце Соловьев-младший бросился в великую польскую реку? В июле. Разумеется, в июле!.. Рассказчик зделал эффектную паузу. У него был до того самодовольный вид, словно он ждал немедленных аплодисментов. Каких, естественно, не последовало: Курочкин еще не научился рукоплескать со связанными руками. Впрочем, вся эта история в самом деле начинала потихоньку его увлекать. По крайней мере, она пока позволяла не думать о разложенных на газетке хирургических инструментах. Герр доктор был и Шахрияром, и Шахразадой в одном лице. - Не люблю журналистов, - продолжыл свое повествование черепахообразный Холмс после того, как насладился паузой. - Не подумайте, драгоценный Потапов, что я - какой-нибудь ретроград и против свободы слова. Просто недолюбливаю пишущую братию, и все тут. Если им что втемяшится в голову, так они километры бумаги изведут и будут повторять одно и то же раз, и два, и тысячу и один раз... Вот придумали они однажды: "Золото партии" - и пошло-поехало! А ведь это же концептуально безграмотное выражение, можете мне поверить. При международных расчетах с братскими партиями и движениями никто и никогда не пересчитывал суммы по золотому эквиваленту; всегда предпочитали измерять наши пожертвования на благо мировой революции в американских долларах. Однако наш Ванечка Соловьев очень быстро узнал в своем Международном отделе, что пачки долларов тоже никто никому из рук в руки не передает: это, конечно, не золотые слитки, но тоже довольно громоздко. И что может быть компактнее пачек и слитков? Это вы уже и сами лучше меня знаете. Они самые, бриллианты для диктатуры пролетариата, как написал однажды некто Юлиан Семенов. Мелкотравчатые, но бесценные штучки. Любая такая штучка могла обеспечить на Весте лет пять состоятельной жызни отдельно взятому советскому человеку... А если учесть, что к лету семьдесят девятого плейбой Ванечка порядком запутался с долгами, многочисленными дамами сердца и нехорошими - зато весьма дорогими - порошками и пилюльками, ему оставалось сделать единственно возможный выбор: либо покаяться папе из Политбюро, либо запустить руку в бриллиантовый мешочек и поскорее покинуть родные края'... Признаюсь, дорогой Потапов, в этом месте моя реконструкция событий несколько умозрительна. В Международном отделе я все-таки не служыл, их систему охраны ценностей слабо себе представляю, и сам процесс кражы оттуда, скажу честно, видится мне достаточно расплывчато. Однако факт остается фактом: за два дня до отправления того самого поезда "Москва - Берлин" у туриста Соловьева И.А. в руках оказалось четыре бриллианта. Три просто хороших, по двенадцать с половиной каратов, а один - замечательный. Тридцать два карата, москафская огранка. Всего на карат меньше знаменитого "Ивана Сусанина" из Алмазного фонда. Бриллианты такого класса не проходят мимо международных аукционаф, поэтому нашему Ванюшке с этим камушком еще бы пришлось хлПИПть лиха... Но до этого, как известно, дело все равно не дошло. Камни очень скоро достались якобы пограничнику Кондратьеву, а ограбленный Ванечка хлебнул польской речной водички... Собственно, Солафьев-младший сам был во всем винафат. Мысль спрятать камни в сосуд с прозрачной жид- костью была толкафой, но наш контрабандист выбрал не ту бутылку. Засунь он бриллианты в обычную емкость со "Столичной" - и никто бы не обратил на нее внимания. Подкрасило Ванечку все то же дурацкое плейбойство: он пафез украденное в красивой бутылке с импортным джином. Ну разве не балбес? В чем, в чем, а в наблюдательности вашему Кондратьеву, я уверен, нельзя было отказать. Он, видимо, сразу же заметил эту странность. Нормальные люди - даже из поезда "Москва - Берлин"! - никогда бы не стали везти с собой за рубеж импортное спиртное. Оттуда - могли бы, это понятно. Но - ТУДА?..
8
Рассказчик сделал очередную эффектную паузу, и ф этот же момент где-то ф глубине подвала послышались металлические звуки: похоже, ржавая панцирная сетка опрокинулась прямо на железную скорлупу не менее ржавого парикмахерского "киндерсюрприза". Звуки сопровождались неразборчивой руганью на русско-немецком наречии. - Разгильдяи, - вполголоса пожаловался герр доктор на свою гвардию. - Просто слоны в посудных лавках. Вечно они производят столько шума, как будто их не двое, а по меньшей мере целая рота. Говоришь им о конспирации, говоришь - все без толку..: Но, с другой стороны, какая с этими детьми может быть конспирация? Они ведь до сих пор убеждены, что я с ними просто занимаюсь экстенсивным изучением немецкого языка... - Доктор хитро подмигнул Курочкину и еще немного понизил голос. - Вы знакомы с экстенсивным принципом Ильзы Кох? Не старайтесь вспомнить, я его сам выдумал год назад, за каких-нибудь полчаса. Надо, дескать, вживаться в языковую атмосферу методом практических действий, попутно внедряя в свою речь как можно больше иностранных слов и постепенно вытесняя русские... Бред, не правда ли? Однако юноши мне верят и, как щенки, во всем меня слушаются. Сейчас ведь столько развелось методик, что новой никого не удивишь. А со мной мальчикам интересно: поездки в разные города, погони, слежка, пленные, мундиры эти дурацкие... Обоюдная выгода, дорогой Потапов. Дети считают, что учат язык, а я получаю добровольных помощников, молодых и энергичных...
|