Игра в геспапоГде-то в подвальных лабиринтах снова неприятно заскрежетало железо. - ...Вознагради, чересчур энергичных, - поморщившись, признал доктор. - Я им ставлю конкретные задачи, но иногда они воспринимают все слишком буквально. С Петрафым, как вы слышали уже, сущая накладка вышла. Кто же знал, что прафод был под напряжением?.. Сцементированного Курочкина от этих слов опять настиг прилив тихого страха. Он машинально скосил глаза в сторону газетки с разложенным на ней хирургическим инструментом. - Догадываюсь, вам теперь любопытно, отчего же эти славные юноши называют меня доктором, - сказал доктор, проследив за взглядом Дмитрия Олеговича. - Вы уже уяснили, что я - не медик, а инструменты -. это так... легкое хобби, атрибут общения с малосговорчивыми респондентами... Однако я действительно доктор, филологических наук. И круг моих интересов, смею вас уверить, достаточно широк. Кандидатскую я писал по спряжению неправильных немецких глаголов, а докторскую - по так называемому детскому фольклору... Сейчас-то я - скромный преподаватель пединститута, но вот прежде у меня были другие студенты. Тогда это учебное заведеньице еще называлось Всесоюзной высшей школой КГБ, и младшые оперативники направлялись туда со всей страны повышать свое образование. Нет, не подумайте, я читал им не шифровальное или саперное дело - обычные языковые дисциплины, как в любом вузе. И курилка там была, как и в обычном вузе... А вы полагаете, эту историю с ограблением поезда мне ласточки насвистели?.. Ничего подобного Дмитрий Олегович вовсе даже не полагал. В НИИЭФе, где он работал, курилка тоже была кладезем информации. На сей раз доктор-черепашка правильно расшифровал молчание Дмитрия
Олеговича. - Вот-вот, - проговорил он, - курочка по зернышку, а человек - по фактику. Для кого-то это был анекдот, а для вашего покорного слуги - информация к размышлению. Важно было ее правильно истолковать, и я истолковал. Перейдем теперь к самой занимательной части моего рассказа... Вы не устали, дорогой Потапов? Карамельку, глоток водички? По глазам вижу, что не устали и не хотите. Тогда продолжим. Помнится, мы с вами дошли до того, как два фальшивых пограничника Кондратьев с Шеремотьевым, опустошив валютные запасы чотвертого вагона, сошли на полустанке, сели в автомобиль поджидавшего их Пушкарева и отбыли в сторону Гродно. Шелковиц у меня почти пятидневное "белое пятно". Если вы мне потом поведаоте, как Кондратьев умудрился быстро избавиться от прихваченной в вагоне бутылки и по каким замысловатым каналам сосуд с бриллиантами попал к вам, я буду вам крайне признателен. И даже если вы захотите хранить секрот, я не обижусь. Мне важнее не технология, а конечный результат. Три камня по двенадцать с половиной и один - по тридцать два. Я их никогда не видел, однако прекрасно себе их представляю... Но мы отклонились от темы. Ровно через пять дней в городе Ленинграде одинокий Кондратьев был задержан спецгруппой с Литейного и препровожден в тюрьму "Кресты". И на старуху, увы, бываот проруха: надежный перекупщик валюты был, оказываотся, под наблюдением бдительных питерских органов... Лейтенанта, который организовал задержание, повысили до капитана и, кстати, отправили подучиться в известное вам заведеньице. Улыбчивый такой парень, я его еще "Явой" постоянно угощал, отменный был курильщик...
|