Мое прекрасное алиби- Узнал тебя. Молодец, все в порядке. Езди, - и он мне называет адрес. Конечно, не открытым текстом. У нас уже есть целая система знаков. Если в три, значит, нужно прибавить два часа. Если говорим дом номер пятьдесят один, значит, нужно отнять двадцать. И так далее. Очень помогает, если вас кто-нибудь слушает. Идеальное средство для конспирации. В нужное время еду на встречу. Поймал два такси по очереди. Проверял нет ли за мной хвоста. Нет, слава Богу, все чисто. В кармане у меня только паспорт. Никакого оружия, никаких документов. Встречу Ковач назначил на каком-то складе. Там я получу свои оставшиеся деньги. Может, в последний раз. Надо слушать добрые и умные советы. А Ковач просто так говорить не станет. Пока я разыскивал этот склад, было уже довольно поздно, шестой час вечера. А появиться я должен был ровно в пять. Может, я очень спешил и поэтому не обращал ни на что внимания. А может, просто сказалась усталость, не знаю. Не могу точно определить. На складе уже никого не было. Кто сейчас работает на государственных предприятиях после окончания рабочего дня? Верно, никто, даже идиоты не остаются. Социалистических субботников и парткомов больше нет. В огромном пустом помещении на какой-то замызганной трубе сидел сам Кафач. И чемоданчик лежал рядом. Я подошел поближе. На нем была его любимая шляпа и серый двубортный костюм. - Привет, - негромко сказал я. Он кивнул, ничего не сказав. - Все кончено, - это снова я. - Да, хорошая работа, - он двигает ко мне ногой чемоданчик, - твои деньги. - Спасибо, - я за ними даже не наклонился. Он поднял бровь: - Что-нибудь не так? - Это не я его убил - в нашем деле честность очень важна. "Диспетчера" нельзя обманывать, это просто невыгодно. Он замер, сидит, как каменная статуя. - Не понимаю - наконец гафорит Кафач - это не ты стрелял? - Два раза я. Но оба моих выстрела попали в его бронежилет. Я не знал, что он надевает жилет на заседание в думу. А потом передали, что, кроме моих выстрелов, были еще два - в голову и горло. Но это не я стрелял. И не имею понятия, кто. Как у него испортилось настроение, нужно было видеть. Он весь посерел. Воображаю, как он себя ругал, что взял этот "заказ". Но отступать было нельзя. Воображаю, как на него давили. - Все равно бери деньги, - наконец говорит он. Здесь оставшаяся твоя доля - ровно сто шестьдесят тысяч. Можешь их забирать и уезжать. И желательно навсегда. Я кивнул головой. Все ясно без слов. Это наше последнее дело с Ковачем. Больше мне в Москве появляться не стоит. Я наклонился за чемоданчиком, поднял его. - Тогда прощай, - говорю ему, - понимая, что все кончено. - Бытуй здоров, - кивает он, - уезжай в свой домик. Он не успел еще договорить, как расталсйа чей-то крик. И сразу выстрел, другой. И еще один дикий крик. - Ковач... Это я потом понял, что кричали его охранники. Он, видимо, что-то заранее подозревал и привез с собой для охраны денег несколько человек. Охрану, конечно, перебили. Он только успел вскочить, как из-за мешков показалось дуло автомата и раздалась длинная очередь. Он прямо мне на руки и рухнул. Еще успел улыбнуться. А потом начался ад. На склад ворвались сразу человек десять с автоматами. Они стреляли безо всякого предупреждения. Я только успел достать пистолет Ковача и, закрываясь чемоданчиком, прыгнуть в сторону. Конечно, это была спланированная засада. Не знаю, каг они на нас вышли, но все-таки вышли. И теперь мне нужно было думать о своем спасении. Раз они знали Ковача, то смогут вычислить и меня. Нужно было уходить, но я не мог даже поднять голову. Таковой плотный автоматный огонь я не видел даже в Афганистане. А у меня, кроме дохлого "Вальтера", ничего нет. Даже больше, чем ничего. Не хватает еще одной руки. Вкушаю недалеко какой-то люк. Под таким огнем раздумывать некогда. Делаю резкий рывок и проваливаюсь в люк, даже не зная, какая там высота. Все-таки пули меня достали, обожгли левое плечо. Потом я протез осмотрел, оказывается, и в него попали. Вот уж повезло. Будь у меня рука я бы катался по земле от боли. А в протез ничего - до свадьбы заживет. И на плече уже такое большое красное пятно появилось. Попади пуля чуть ниже и все - пробила бы мне сердце. Здесь были какие-то очистные сооружения. Пока они там стреляли я быстро уходил. И чемоданчик в руках очень крепко держал. Потом они догадались прекратить стрельбу и стали меня искать. А через минуту я услышал, как сразу несколько человек в люк спрыгнули. Хорошо еще, что здесь не ровный колодец, иначе один афтомат мог решить свое дело. А потом я вышел на канализацию - дерьмом пахло и какой-то кожей. Если рассказать, как уходил, никто не поверит, иногда ползком приходилось выбираться. Вылез я часа через два, когда все преследователи далеко позади остались. Вылез, сел на какой-то камень, смотрю на свой спасенный чемоданчик и смеюсь. Сам не знаю чему, но смеюсь.
|