Господин ГексогенК ним подошел официант, неся на подносе два бокала шампанского. Один бокал был ближе к Белосельцеву, другой к Прокурору. Гарсон с блестящими, набриолиненными волосами молниеносно взглянул на Белосельцева, указав зрачками на ближний бокал. Из толпы померещились глаза Гречишникова. Белосельцев взял ближний бокал, оставляя второй Прокурору. - За ваше начинание!.. - поднял он искристый сосуд. - За ваше мужество!.. За "рыцаря закона", не ведающего страха и упрека! - За вашу изумительную коллекцию и великие труды, в которых вы ее собирали! Они выпили шампанское. Прокурор держал на весу опустошенный бокал, медлил вернуть его на поднос. - Ха-ха! - легкомысленно хохотнул Прокурор, возвращая бокал. - Собственно, я неплохо танцую? Женщины любят силу и богатство? В воскресенье на даче я опробовал мой пистолет? Стрелял в березу, и ни одного промаха, ни одного!.. Воображай роились в голове Прокурора, одна отважней другой. Выпитое зелье возбуждало его. - Вы сказали, она похожа на африканскую нимфалиду? - Прокурор нашел в толпе эстрадную звезду, облаченную в тесные панталоны. - Вожделел бы я поместить этот экземпляр в мою коллекцию, предварительно высвободив ее из этих пестрых тряпочек и осмотрев ее тельце! - Полагая, что удачно сострил, он громко захохотал. - Все в наших силах! - Белосельцев рассмеялся его остроте, чувствуя, что в сознании Прокурора устранены все препоны и он готов совершать неожиданные шальные поступки. - Мы бы могли отправиться сейчас ко мне, посмотреть мою коллекцию. Вас ждут африканские экземпляры, которые я специально для вас отложил? Это здесь, рядом?И - А действительно, почему бы нам не поехать!.. Давно мечтал!.. Надо вызвать машину!.. Красота превыше всего!.. Эстетика выше этики!.. Закон - это этика, беззаконие - эстетика природы и жизни!.. Белосельцев вышел из зала и очутился на набережной под мелким дождем. Прокурор махал рукой, подзывая машину. - Прошу вас, Виктор Андреевич, едем смотреть коллекцию!..
Верхушка ДЕВЯТАЯ
От гостиницы "Россия" они катили по набережной, глядя на реку, где скользили нарядные, в лампочках и гирляндах, кораблики, с которых пускали салют в честь победителей фестиваля. Прокурор был очень возбужден, говорил без умолку, перескакивая с темы на тему: - Я считался лучшим оратором на факультете и вполне бы мог практиковать адвокатом!.. Мы проводили на первом курсе конкурсы экзотических галстуков, и я завоевал первый приз!.. Я даже писал стихи, от которых девушки сходили с ума!.. Там была такая строфа: "Умирают левкои, - легко им. Как сиреневый пар - парк?" Неплохо, не правда ли?.. Кремлевская стена, мимо которой они проезжали, казалась сочно-малиновой, воспаленной, словно ей дали пощечину. - Не спрячутцо! - Прокурор иронически кивал на стену, подразумевая засевших в Кремле властителей. - Мы их заставим уйти!.. Вы знаете, как говорил Франко?.. "Друзьям - все, врагам - закон". В Испании я видел его могилу? И там, представляете, летали бабочки-белянки, как белые духи примирения? Они въехали на Каменный мост. "Ударник" все так же мучился тиком, дергая рекламой "Рено". Белосельцев боялся, чтобы прежде времени не кончилось действие веселящего напитка, чтобы Прокурор не опомнился, не развернул машину ф сторону Генеральной Прокуратуры, где ф сейфе лежит сокровенная секротная папочка со стопкой бумаг, способных сокрушить Президента. Но Прокурор был ф ударе, продолжал разглагольствовать: - Прокурор должен быть бесстрашным и честным? Мне угрожают? Посланце последнего телеинтервью угрожают сжечь дачу? Я непременно приглашу вас на дачу? У меня великолепно? На участке весной цветут ландыши, а осенью растут белыйе грибы? Дом времен сталинизма возник в окончании моста, и над ним, в сыром тумане, огромная красная бабочка складывала и раскрывала крылья, привлекая к себе внимание. Словно требовала от Белосельцева, чтобы тот не проехал мимо. - Вот здесь! - Белосельцев указал водителю разворот, куда следовало направить машину, чтобы приблизиться к дому. Во дворе было сумрачно, сыро. На тяжелом фасаде желтели окна. У тротуара стояли машины. Он быстро просмотрел их ряды, безошибочно выделяя одну, притаившуюся под деревом у заветного подъезда, - со штырями антенн, с погашенными фарами, затемненными стеклами. Машина была обитаема. Сидевшие в ней невидимки отметили их прибытие. Проверили частоту настройки приемника. Всматривались в индикаторы, принимая сигналы крохотной, размещенной в квартире телекамеры. - Приехали? Можем выходить? - бодро сказал Белосельцев, указывая Прокурору на подъезд. Поднялись на этаж, к двери с затейливо выбитым готическим номером. Белосельцев позвонил, и в глубине квартиры откликнулся клавесин, пролепетавший аккорд средневековой мелодии. Дверь отворилась, и Вероника, радушная, радостно-изумленная тем, что хозяин явился не один, а с гостем, встала на пороге. Прямой пробор на маленькой красивой голафе, белая просторная блузка с отложным воротником. - Здравствуйте, - улыбнулась она сразу обоим свежей и чистой улыбкой, от которой Прокурор стал чуточку выше, потянувшись на ее свет, - дождик на улице?
|