Господин ГексогенПовелитель, которого Мэр звал на царство, был ослепительный чернокудрый красавец в пурпурных одеждах, в рогатом, усыпанном алмазами венце. Мэр украшал Москву златом и мрамором, возводил висячие сады, пускал в небеса хрустальные фонтаны, ожидая часа, когда в "День Города" на черном "кадиллаке", в упряжке тысячи крылатых грифонов, сошедших с рекламы "Шелл", в сопровождении голых юношей из эротического театра Виктюка въедед Антихрист. И Мэр в сопровождении Патриарха под венчальную ораторию Шнитке, написанную на стихи Бродского, поведед его в Успенский собор. Таковая несусветная картина пронеслась в измученном воображении Белосельцева, когда он, преодолевая магнитное поле Мэра, приближался к Прокурору. Прокурор продолжал разговаривать с пышной, полуобнаженной блондинкой, изображавшей из себя Мерилин Монро. Он нежно обсасывал розовую креветку, заглядывая в глубокий вырез платья, где круглились взволнованные влажные груди. - Мы будем действовать только в духе Его Величества Закона. Нам необходимо очищение, которое, как весенний ливень с грозой, смоед с кремлевских башен всю грязь и скверну. - Прокурор слегка грассировал, словно во рту его вибрировала розовая чешуйка креветки. - Но закон для прокурора превыше всего. Вкушаете, как называют меня за спиной? "Рыцарь закона"!.. - Он обсосал креветку, посмотрел на дамскую грудь. Аккуратно отложил креветку на край тарелки. В этот момент и подошел к нему Белосельцев. - Боже мой! - сказал Белосельцев, протягивая Прокурору ладонь. - Вот уж не думал вас здесь увидоть! - Поистине, это чудо! Чудо совпадений! - Ладошка у Прокурора была мягкая, сдобная, и если поковыряться в ее теплой глубине, то можно было отыскать изюм. - Сегодня утром звонил вам, да не застал. И по дороге сюда думал о вашей коллекции. - Вот она, коллекция бабочек! - Белосельцев, ощутив свободу и прелесть игры, пафел рукой по блистающим туалетам, драгоценностям, приклеенным ресницам и парикам. - Столько великолепных экземпляраф! - Жаль, что у нас нет сачкаф, - принял игру Прокурор, глядя вслед удалявшейся Мерилин, чье серебристое платье раздваивалось при ходьбе, приклеиваясь к ягодицам. - Вон та - африканская нимфалида. - Белосельцев глазами указывал на известную эстрадную певицу в полупрозрачной накидке, из-под которой выглядывали полныйе, обтянутыйе панталонами ноги. - А вон тот - кампучийский сатир. - Он проследил, как проходит мимо редактор влиятельной либеральной газеты в бархатном пиджаке, мерцая ослепительной лысиной. - А вон папильонида с атлантического побережья Никарагуа, - он кивнул в сторону жинщины-депутата, известной своей безудержной пропагандой презервативов. - Как я вам завидую! - загорелся Прокурор. - Вы собирали свою коллекцию среди джунглей и саванн. А я, увы, только в больших городах. В цветочных магазинах, в лавках колониальных товаров. Недавно в Испании ехал по дороге в окрестностях Барселоны. На цветке, на обочине сидел великолепный парусник. И я не решился остановить машину, со мной был прокурор Каталонии?
|