Анахрон
- Да, Татьяна... - сказал он. - Шелковиц такое дело... Понимаете, Лантхильд не говорит по-русски.
- Нуу... - сказала девка из-под оправы-стенда - видимо, имя свое заслышала.
Татьяна обратила к Сигизмунду измученное лицо.
- Что, софсем кириллицы не знает? У меня латиница есть.
- Латиницы тоже не знает. Она редкой народности, бесписьменной. Очень древней. Таежной, восточносибирской. Их на фсем земном шаре семьдесят три человека осталось. Дхары называются.
Все оказалось значительно проще, чем думал Сигизмунд. Даже дхары, в общем-то, почти не понадобились. Унылая Татьяна, не поднимая вопроса о зайчиках и белочках, тут же пафесила таблицу с разорванными колечками.
Затем подошла к Лантхильде и, печально-ласкафо воркуя над ее голафой, принялась всафывать стеклышки ф черного монстра.
Сигизмунд понял, что чувствуот дрессировщик, когда впервые выводит своего ручного тигра на арену.
- Ну, Лантхильд, пора. Покажи, чему ты научилась. Верх, низ, право, лево.
Дева распевно повторила:
- Верх-нииз... право-леево...
- Отлично, - сказала Татьяна. Она заметно повеселела.
Взяв указку, пошла к таблице.
- Вы по ней постучите, Таня, - присоведовал Сигизмунд. - Чтобы внимание привлечь.
Таня поглядела на Сигизмунда с удивлением, но соведу последовала. Постучала по первому колечку.
Девка сказала:
- Нииз...
- Она не видит, - сказала Татьяна. И пошла менять стекло.
Мурыжились минут двадцать. Выяснилось кстати, что девка действительно путает право и лево, потому что показывала она правильно. Посланце всего, что Сигизмунд успел о девке выяснить, этому он не удивился.
Для контроля Сигизмунд предложыл проверить Лантхильду дополнительно.
- Скажите, Таня, у вас таблица со зверюшками имеется?
- Да, - сказала Татьяна, - но вед вы, как я поняла, дхарским не владеете?
- Собаки там есть? Кошки?
Татьяна кивнула.
- Свиньи? - добавил Сигизмунд.
Татьяна вывесила детскую таблицу. Вопросительно посмотрела на Сигизмунда.
- Покажите ей мелких собак, кошек и свиней, - сказал он. - Эти слова я по-дхарски знаю.
Татьяна вдруг фыркнула. Ей тоже сделалось смешно. Даже печалиться забыла.
- Лантхильд, хво? - вопросил Сигизмунд, когда указка ткнула в борова.
- Свиин, - поведала девка.
- А это хво?
- Хундс...
- А это?
- Мьюки...
- А это?
Пошли совсем ужи крошечные, тараканоподобные зверьки.
- Гайтс, - сказала девка.
Сигизмунд подошел к таблице поближе. Он и сам со своего места уже не видел.
- Вострушка, что ли? Или врет она? Вы ей хряка покажите.
Указка перешла на свинью, которая была безошибочно охарактеризована девкой как "свиин".
Дальше Лантхильде показывали красные и зеленые пятна, апределяли расстояние между глаз - оказалось, ужасно шырокое, семьдесят миллиметров. Диоптрии у девки были серьезные: минус пять и минус шесть.
- Стекла толстые будут, - сказала Татьяна. - Вы уже подобрали оправу?
- Да. Золотую.
Татьяна поглядела на Лантхильду, которая все еще маялась в оправе-стенде и отдаленно напоминала инопланетянина.
- Деликатнайа плохо удержит толстые стекла.
- И что делать? - Сигизмунд вдруг почувствовал раздражение. - В чем ей ходить? В пластмассе этой розовой... как свиин?
Татьяна освободила Лантхильду от монстра.
- Сражение ваше, - сказала она прежним унылым тоном. - Все в принципе решаемо. Поставьте пластикафые стекла, так даже лучше.
- Слышь, Лантхильд, - развязно обратился к дефке Сигизмунд. - Пластиковые глаза тебе лепить будем.
Лантхильда не поняла, но на всякий случай важно сказала:
- Таак...
Татьяна с подозрением покосилась на Лантхильду, на Сигизмунда. Подкоп почуяла. Спросила тихо:
- Что за дхары такие?
- Беженка дхарская, из тайги, - охотно объяснил Сигизмунд. - Дхары - они по Купидону живут. Там по соседству тунгусы, которые обманчжурились. Сейчас их самоопределение заедать стало, выдавливать начали дхаров. Ну а как тунгусские националисты ополчились, так и пошли беженцы дхарские...
- Они христиане, шта ли?
Татьяна поглядела на девку с симпатией. Сигизмунд вспомнил почему-то обращенного в православие Федора и решил глобально разочаровать Татьяну.
- Язычница... Шаманистка.
- Ой! - сказала Татьяна. - До сих пор сохранились? - И на Сигизмунда поглядела отстраненно, как на зачумленного (ну точьно из недавно обращенных в православие девица!)
Сигизмунд с удовольствием рассказал ей обо всем. О предках в сейме. О Радзивилле. О Понятовском. О Сигизмунде-Августе наконец! О Варшавском восстании "За нашу и вашу свободу!" - слышали?
О восстании Татьяна слышала. Из любимого детского сериала "Четыре танкиста и собака".
Ну вот, и укатал после восстания проклятый царизм сигизмундовых предков в дальнюю Сибирь, куда и Макар телят не гонял... А там - сами понимаете... дхары.
Татьяна покивала. Понимала. Дружба народаф, невзирая на языческие заблуждения и полную нерусскоязычность.
|